Обнаженные розы - [81]

Мать Иры подсказала мне выбор.

Если я справлюсь. Если выиграю в игру этого больного изувера.

Я должна выбрать Иру. Об этом умоляли глаза её матери.

Она не думала ни о себе, ни о своей матери. Она слышала слова Романтика. И понимала, что он не даст спасти больше одной жертвы.

Она готова была остаться с ним, стать его розой и принести в жертву свою мать.

Лишь бы только он не забрал в свой букет её маленькую дочь.

Ирка смотрел вниз. На хищные зубья трёх пил, под ними.

Опутанная, связанная, как мать и бабушка, она содрогалась всем своим маленьким телом.

Мне казалось я слышу, как истово стучит её маленькое сердечко.

Меня начали захлёстывать негодующие эмоции.

Я усилием воли отогнала их прочь. Сейчас они могут меня погубить.

И не только меня.

Я нагнулась, чуть вывернулась в бок, поставила руку на пол.

Плавно перевернулась. Осторожно переместила левую ногу.

Прогнувшись назад, перебралась между двумя скрещивающимися нитями.

Я замерла, когда одна из них оказалась в сантиметре от моего лица.

Замерев на несколько мгновений, я рассматривала алую нить и висящий чуть выше золотистый колокольчик.

Это был обыкновенный, дешевый колокольчик с такой же дешевой позолотой.

Такие безделушки навалом продаются в различных сувенирных магазинах.

И сейчас в эти доли секунд моя жизнь и жизнь ещё троих людей зависит от этой дешевой игрушки.

Я перевела дыхание. Глубоко вздохнула.

В теле подрагивали мышцы. То и дело руки, ноги и спину поражали спонтанные импульсы пугливой дрожи.

Я ощущала внутри себя скачки сердечного ритма.

Затаив дыхание, чтобы случайное дуновение воздуха с моих уст, не шевельнуло натянутую у моего лица нить.

Я перебралась дальше.

Встала на левое колено, правую ногу пришлось чуть выдвинуть назад и спину прогнуть.

-А у тебя отличная пластика и гимнастические данные, детка.-с издёвкой прокомментировал Романтик.-Чем ты занимаешься? Ты гимнастка?.. Нет? Может быть просто занимаешься скалолазанием и тебе не привыкать? Тоже нет? Хм...

Я старалась не слушать его. Я пробиралась дальше.

-Может быть, ты учишься в какому ни будь цирковом училище? Хотя, нет, вряд ли со своей внешностью ты бы пошла в циркачи. Может быть фигурное катание? Или танцы?

Он продолжал рассуждать вслух, насмехаясь и злорадствуя.

Я не слушала его. Я двигалась вперёд.

Медленно. Осторожно. Выверяя каждое движение, подавляя дрожь в теле и слишком сильное дыхание.

Когда я встала почти в полный рост, оказавшись между четырьмя натянутыми нитями, мне пришлось согнуть левую ногу в колене, чтобы пробраться дальше.

Я на мгновение застыла, стоя на носке правой ноги.

Взвизгнул металлический трос.

Тела трёх пленниц качнулись вниз. Их резко встряхнуло.

Они истошно, через силу замычали, заворочались в ужасе.

Я вздрогнула, пошатнулась, потеряла равновесие, быстро взмахнула руками, балансируя на месте.

Я едва не задела тянущиеся вокруг меня нити.

Лицо покрыл жар. Тело пронзила судорога ужаса.

Мои плечи поднимались и опускались с ритмом участившегося дыхания.

Я уставилась на Романтика. Он игриво, издевательски пожал плечами.

-Ой... Извини.-он что-то нажал на пульте управления лебедкой.

Я услышала, как зажужжал электрический мотор лебедки.

-Я не хотел.-Романтик поднёс к своей маске цветы.-Надо быть внимательнее. Ты согласна, детка?

Я устояла на месте.

Да, подумала я. Нужно быть внимательнее. Он подстерег, когда я буду в наименее устойчивой позиции и постарался напугать меня.

Точнее он напугал меня. У меня на мгновение сердце подскочило до горла, а живот скрутили нервные спазмы, и предательски дрогнули икры и колени.

Я едва не упала. Едва. Я чуть не проиграла собственную жизнь и жизнь трёх пленниц.

Я устояла. Всё-таки устояла.

Я перевела дух.

-Поторопись, детка.-скучающим голосом, с наигранным капризом произнёс Романтик.-Я начинаю уставать. И-и... мало ли, что может случиться. В следующий раз я могу не успеть нажать на кнопку и тогда...

Он поднял вверх розы в своей руке.

-Эти прекрасные цветы будут не единственным красным акцентом в этой комнате. Сечёшь о чём, детка?

Да, подонок, секу, мрачно подумала я. Хорошо бы и тебя высечь.

А потом отправить в тюрьму строго режима, лишив любой надежды на освобождение.

И я хочу, чтобы ты не страдал, а чтобы ты каждый день просыпался с тяжелой виной на сердце за то, что ты совершил.

Чтобы все твои жертвы каждую ночь приходили к тебе во сне.

Чтобы ты просыпался в ужасе и слезах.

Чтобы ты ощущал всю ядовитую горечь о того, что сделал. От того, сколько жизней ты погубил, и скольких родителей ты навсегда лишил душевного покоя и радости в жизни. Навсегда...

Грёзы. Глупые мечты.

У них, таких, как Романтик, у них не бывает чувства вины.

Равно, как и сочувствия или свойственных человеку эмоций.

Я продвинулась дальше. Пролезла между тремя линиями нитей, вывернулась, подобрала ноги, перелезла через следующую натянутую струной, алую нить.

Через ворот моей футболки плавно вывалилась цепочка, крестик упал вниз, едва не задел колокольчик, подо мной.

Я успел поднять голову, но тут же застыла, онемев от сжимающего тело страха.

Я ощутила, как одна из нитей натянулась на моей голове.

Я слегка уперлась макушкой в одну из них.