Обнаженные розы - [186]

Девочка стояла, прижав тыльную сторону левой ладони к губам и с задумчивой серьёзностью смотрела на лицо мужчины.

-Как ты догадалась?-спросил он.

-Просто... предположила.-слабо, неуверенно проговорила Ника, не отрывая взгляда от лица мёртвого Николая Ковальчука.-Он был похож на человека из моего воспоминания...

Она чуть пожала плечами, нервно сглотнула. С её уст сорвался странный вздох.

-И двигался он... так же, как тот убийца, что зарезал друзей Михаила Трегубова.

Ника снова двинула плечами.

-Вот я и подумала...

Стас усмехнулся. Синеглазая девочка похожа сама не ожидала, что её догадка окажется верной.

А вот он идиот. Ковальчука сразу нужно было проверить. Как только он узнал, что тот сам является жестоким убийцей. Но, Стас слишком увлекся погоней за Романтиком.

Но, неужели они совершали убийства вместе. Збруев и Ковальчук?

Что могло объединить двух столь не похожих, категорически отличающихся друг от друга мужчин? Тем более всю жизнь находившихся по разную сторону закона.

Неужели любовь к Марии Хазиной? Роковая женщина сплотила двух убийц? Вполне реально...

-А почему он вообще здесь? Он же должен был сидеть... Если он сбежал, то почему нас никто не предупредил, что он сбежал?-робко поинтересовалась Ника.-Ведь... Должен был кто-то знать об этом.

-Это я выясню.-мрачно пообещал Стас.-Мне гораздо больше интересно кто из них настоящий Романтик... И есть ли ещё?

Ника не с нескрываемым удивлением взглянула на него и опасливо спросила.

-Из «них»?

Стас кивнул.

-Их тут было двое.

Он поднялся, глядя на тело Николая Ковальчука.

-И я почти не сомневаюсь, что может быть и третий.

Ника выглядела ошарашенной, впечатленной и напуганной.

-И кто был вторым?-помолчав спросила Ника.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 20 июня

Когда Стас рассказал мне про Збруева это вызвало у меня неоднозначную реакцию.

Первым впечатлением конечно было удивление. И первые эмоции были соответствующими.

Разумеется, главным вопрос было: «Стас а как же его ноги? Ты же говорил он инвалид!...»

Корнилов тоже пребывал в замешательстве. Но потом с грустью и явной злой досадой сообщил, что Збруев (Стас назвал его другим словом) похоже его провёл, когда он был у него.

Видно было, что появление Збруева на сцене происходящих событий в новом амплуа порядком впечатлило Корнилова.

Я тоже испытала небольшое потрясение. Потому, что честно Ипполита все-таки не подозревала. Ну, во всяком случае, не сильно и не в роли убийцы.

Но, потом, когда мы со Стасом и Аней ехали в ближайшую больницу (нас добродушно согласился подвезти владелец Ауди Q5), я подумала, что чего-то подобного всё-таки ожидала.

Гораздо больше меня удивили обстоятельства, связанные с Николаем Ковальчуком.

Мы до сих пор точно не знаем, является ли он Романтиком, является ли он тем самым биологическим отцом Демида Хазина, и мы точно, наверняка не знаем был ли он тем самым убийцей из моего видения, что зарезал тех ребят в ту дождливую ночь.

Но, мы знаем точно одно: Николай Ковальчук является серийным убийцей и точно без сомнений связан с Романтиком.

Ни я, ни Стас не верим, что Збруев или Ковальчук были тем самым неуловимым убийцей.

Это дело чем дальше, тем больше становиться все запутаннее.

Я начинаю теряться в догадках и домыслах.

Непонятно... Ничего до конца не ясно.

Есть ли ещё убийца в маске Романтика? Он должен быть.

Потому, что и я, и Стас заметили, что голос у Романтика, который был в той квартире, где мне пришлось вынести маленькую Иру, ступая босиком по разбитому стеклу, был другой.

Его движения, жесты, манеры и походка были другими.

И это заставляло меня и Стаса ломать голову над происходящим.

Может быть их действительно несколько? И всегда было несколько? Скажем трое... Трое убийц под одним именем.

Возможно ли такое?.. Теоритически да.

Стас сказал мне, что для психопатов, которым по предварительному психологическому портрету является Романтик, не свойственно держаться группами.

Они-одиночки.

Я в «СуперУмных» книжках по криминальной психологии тоже находила такое утверждение.

Кажется это была книга «Лишенные совести»... Точно я не скажу, но наверное.

Когда Стас зарулил на стоянку больницы, я чувствовала как меня подчиняет вязкое, сонливое чувство утомления.

Я, чёрт возьми устала. В самом банальном смысле этого слова.

Но, Стас я конечно же этого не сказала.

Пока врачи осматривали и оказывали помощь Ане Шмелиной, Стас отвел меня к местному хирургу, на перевязку.

Я сначала отказывалась, потому, что Стасу пришлось заплатить за эту услугу.

Тем более, что по какой-то странности ноги меня совершенно не беспокоили.

Но Стас настоял, и я согласилась.

Сейчас я сидела в перевязочной, а двое хирургов, точнее доктор и медсестра стояли возле меня и разматывали эластичные бинты на моих ногах.

Полноватая медсестра ещё зачем-то все время приговаривала:

-Ничего, деточка. Не бойся, всё будет хорошо. Сейчас твои ножки подлечим, и скоро будешь, как снова весело бегать и прыгать...

Я только кивала.

Потому, что её тон и странная манера общения меня порядком раздражала.

Такое впечатление, будто мне лет шесть или я, не дай бог, умственно отсталая.

А хирург, седой мужчина с аристократичным лицом, с сосредоточенным взглядом освобождал мои ноги от бинтов.