Обнаженная с Копакабаны - [42]

— До скорого, комиссар.

— Боюсь, пройдет немало времени, прежде чем я снова сюда заявлюсь, — печально хмыкнул да Силва.

Официант испуганно воззрился на него.

— У нас что-нибудь не в порядке, комиссар?

Да Силва окинул взглядом такое знакомое ему пустое заведение и вздохнул.

— Он слишком хорошо известен, — загадочно бросил он и удалился.

13

Антон Свердлик сбросил с плеч ношу на землю, сел на нее, привычно потер плечи в тех местах, где в них врезались ремни, и перевел дух. Гигантские деревья, казалось, отступили от поляны, где остановились двое мужчин, давая возможность увидеть голубое небо; вокруг продолжали звучать характерные крики джунглей, но до этой маленькой прогалины они доносились лишь тихим музыкальным сопровождением, которое дремучий лес предоставлял как соответствующий фон для отдыха. Рослый охотник вытер со лба пот и поднял глаза на стоящего перед ним блондина.

— Присаживайтесь. Отдохните. До посадочной полосы идти ещё несколько часов. Как вы себя чувствуете?

— Очень хорошо. — Веснушчатый парень осторожно присел, потянулся и ухмыльнулся. — Вы здорово меня подремонтировали. Просто не знаю, как благодарить.

Антон покачал головой.

— Это я должен вас благодарить. Вы внесли весьма желанное разнообразие в наше монотонное существование в этих чертовых джунглях. Хотя такая монотонность мне, в сущности, нравится. И я думал, что ещё долго смогу ею наслаждаться… — отбросив эти мысли, он поднял голову. — Но мне будет не хватать наших разговоров и игры в шахматы.

Блондин подался вперед и, наморщив лоб, посмотрел на спутника.

— Почему вы здесь торчите? Ведь вы ученый, я знаю. Я просмотрел несколько ваших книг. Если причина в деньгах, убежден, вы могли бы найти что-нибудь получше…

Антон усмехнулся.

— В деньгах? Нет, мой друг, дело не в деньгах. Мой счет в Цюрихе многих привел бы в изумление. Но что такое деньги? Лишь средство, чтобы купить себе что хочется, чтобы позднее обнаружить, что получил совсем не то, чего хотел. — Его лицо стало серьезным, он пожал плечами, стряхнул мрачное настроение и перевел взгляд на плотную стену деревьев.

— Почему я здесь торчу? Потому что мне это нравится. Я люблю здешних людей, люблю уединение. Знаете, мост угрожал моему уединению. Только представьте, пройдет немного времени, и Санта Изабель станет небольшим городком, затем деловым и торговым центром, а потом? — Он развел руками, как будто демонстрируя гигантские размеры перенаселенной Санта Изабель. О, Господи! Все к этому идет. А мост… его построят снова, верно? Так куда отсюда? На Амазонку? А потом? — Он посмотрел на собеседника. — Почему я здесь остаюсь? Потому что предпочитаю эту жизнь той, которую вел раньше, потому что она мне кажется достойной того, чтобы её сохранить. Та жизнь, которая осталась позади, меня не устраивала. Я не хочу участвовать в убийственной конкуренции, которая сегодня правит миром, чтобы поддерживать некий стандарт, который, в сущности, ничего не стоит. Я не терплю ненависти, алчности…

Спутник прервал его.

— Ну, ведь не так все плохо.

— Нет? — Антон пытливо посмотрел на него. — Почему же тогда в вас стреляли? Ответ очень прост — алчность.

— Но не во всех стреляют…

— Нет, — согласился Антон. — Приличный процент составляют сами стреляющие.

— Вы образованный человек, привыкший к комфорту. Как вы живете в такой глуши без всяких удобств…

— Вы имеете в виду, что мне приходится прятаться за дерево, когда я хочу справить свои естественные надобности? — рослый охотник иронически ухмыльнулся. — Мой друг — мой юный друг, если позволите вас так называть, в жизни есть более важные вещи, чем ватерклозет. Конечно, мы в Санта Изабель живем довольно примитивно. Но в то же время мы живем порядочно, в истинном значении этого слова. — Он вздохнул. — Я так надеялся, что это будет продолжаться…

Его слова были заглушены нараставшим гулом в небе, над самыми их головами. Маленький самолет промчался на небольшой высоте, но слишком быстро для того, чтобы различить опознавательные знаки. Гул мотора заставил поляну содрогнуться, но сразу же замер, поглощенный гущей листвы.

Блондин торопливо вскочил и взволнованно взглянул на спутника.

— Это они! Телеграммы сделали свое дело! Скорее в путь!

— Они вас подождут, — спокойно бросил Антон, встал и набросил на плечи ремни рюкзака. Потом взял ружье, вздохнул ещё раз и зашагал вперед, в чащу.

Значит, Карлос все-таки отправил телеграммы, — думал он. — Странно, странно…

В этот момент Карлос Ренальдо Рибейро неохотно отталкивал свое каноэ от ветхого мостика, который позволял добраться от Рио Парана к маленькой деревушке Куэймадура. Маленькая смуглая девушка — теперь уже не такая маленькая и не такая робкая, но ничуть не менее желанная — печальными глазами следила за его отъездом.

Не будь Карлос человеком чести, можно было усомниться, что всего через три дня после прибытия он опять уедет: ведь приняли его так, как он не мог представлять даже в самых смелых мечтах. Однако слово мужчины всего дороже!

Он должен отправить телеграммы!

Глубоко вздохнув, сокрушаясь по поводу собственной порядочности, Карлос опустил весло в воду и погнал свою легкую лодку по широкой Паране в сторону Порто Итапура.