Обнаженная дважды - [116]

— Каким опасностям?

— Гм… я полагаю, не все они ужасные, — ответила Жаклин, проклиная свой неуправляемый язык. — Мне и в самом деле нечего тебе рассказать, Крис. Я просто хотела с тобой поговорить — с кем-то, кто знает дикий и странный книжный бизнес. Этот причудливый, эксцентричный мир, Крис. Посторонние не могут понять, почему мы ведем себя так, а не иначе.

— Не могу сказать, что всегда это понимаю, — признался Крис. — Хватит нести вздор, Жаклин, и переходи к делу.

— Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. — Список был тот же самый, который она дала Саре. Реакция Криса была негативной и более выразительной.

— Я далек от этого, Жаклин. Я не знаю, что происходит сейчас в этом бизнесе.

— Но у тебя есть контакты, старые друзья везде. Ты, — сказала Жаклин, — светящаяся планета, закрепленная на небесном своде.

— Что?

— Ты распространяешь сияние своей честности на всех нас. Так говорит Бутс. Крис, передо мной стоят две отдельные друг от друга, несоотносящиеся проблемы; до тех пор, пока я не смогу убрать одну из них со своего пути, я не буду знать, какие инциденты важны для решения главного вопроса. Я должна найти Брюнгильду, быстро.

— Твой стиль ведения разговора даже более уклончивый, чем обычно, Жаклин. Что за проблемы? Помимо окончания наброска…

— Я не могу сказать тебе. Я сама себя сбила с толку. И пожалуйста, никаких саркастических комментариев. Но я должна узнать местопребывание этого викинга в женском обличье.

— Я выяснил ее настоящее имя. — Крис назвал его, и Жаклин, несмотря на тревогу и расстройство, взорвалась смехом.

— Это превосходно. Но я не вижу, как это может помочь, Крис. Она, очевидно, не регистрируется под этим ужасным названием. Я убеждена, что она где-то рядом, но не могу проверить каждый отель и мотель в округе. Есть ли у нее сердечный приятель, которому она могла довериться? Не говорила ли она своему агенту, в какой дыре сидит? Я всегда так делаю. На случай поступления чеков, ты ведь знаешь, — добавила Жаклин.

— Я знаю. Хорошо, я попробую.

— Спасибо, мой сладкий. Поговорим позднее.

Жаклин с удивлением обнаружила, что сидит на кухне и готовится налить водку в стакан, не подозревая даже, как она сюда попала. Гримаса исказила ее лицо, когда она закрывала бутылку пробкой. Она знала, что ее беспокоит. Пол. Жаклин не преувеличивала, когда сказала Биллу, что считает его опасным. По ее мнению, он не собирался покончить жизнь самоубийством; но в ситуации столь серьезной она не желала основываться только на мнении, даже если оно было правильным, как она и полагала.

Гораздо более вероятно, что Пол пустился в романтическую вендетту, для того, чтобы отомстить за свою любовь. Тот факт, что он не знал, кто был убийцей Катлин, не удержал бы его от поступков идиота из мелодрамы. Мужчины все похожи. Даже если он найдет убийцу и возьмет бразды правосудия в собственные руки, он окончит свои дни в тюрьме… или еще хуже. Жаклин постаралась, но не смогла вспомнить, есть ли в родном штате Катлин смертная казнь.

Ее очки рискованно балансировали на кончике носа. Жаклин подтолкнула их обратно на место и выругалась, методично и изобретательно. Она догадывалась о том, куда мог уйти Пол, и за все сокровища мира ей не хотелось посещать его после того, как опустилось покрывало ночи.

Жаклин задержалась не для того, чтобы вычистить сумку — это заняло бы несколько часов, — а чтобы вынуть из нее осколки разбитого стекла. Люцифер выглядел так, словно хотел уйти — или, возможно, признала Жаклин, она приняла желаемое за действительное. Ее мучило сильное искушение, но она решила, что не может рисковать котом.

Когда Жаклин повела машину по горной дороге к месту, где был расположен кенотаф Катлин Дарси, она слишком хорошо понимала свои шансы на удачу в предстоящем деле. У нее не было конкретных доказательств, способных подкрепить теорию, которую она выстроила в голове. Жаклин верила в нее с самого начала, потому что хотела в нее верить, потому что это привлекало ее как писателя, как изобретателя восхитительно невероятных сюжетов. Если она ошибается, это могла быть не романтическая жертва, но хладнокровный убийца, навстречу которому она торопилась.

ГЛАВА 19

К тому времени, когда Жаклин добралась до места назначения, ее сверхактивное воображение порадовало ее несколькими жуткими сценариями развития событий. В конце концов она оставила только два из них: Пол безжизненно свисает с кенотафа, флакон с ядом зажат в коченеющей руке; или Пол, приведенный в ярость, разбивает бесчувственный камень молотом, зубы обнажены в волчьем оскале, глаза пылают в темноте красным светом, когда он поворачивается (с поднятым вверх молотом) в сторону своего возможного спасителя. Хотя второй вариант был бы предпочтительней из гуманных побуждений, Жаклин надеялась, что скорее печаль, чем ярость могла бы оказать доминирующее влияние. С горем она могла бы совладать. Пол в ярости, даже без молота (или, возможно, с ломом?), был явлением, которое могло подвергнуть проверке даже силу ее очарования.

Когда машина выскочила на поляну и Жаклин увидела, что камень стоит в темноте — одинокий, нетронутый и заброшенный, ее фантазии сдулись как проколотый воздушный шарик, оставив ее в дурацком положении. Ничто не приводило в такое смущение, как невостребованный героизм.