Обнажение - [68]

Глава 24

- Это здесь?

Таксист указал на белые здания Джонатана городского особняка в Кнайтсбридже. Когда я киваю, он тут же паркуется у входа, я плачу ему. Он выходит вместе со мной, помогая вытащить мой огромный чемодан из багажника, передавая мне ещё пустую сумку, которую Энни смогла мне одолжить.

Он садится за руль и уезжает, я остаюсь, смотря в последний раз на дом.

Другие виллы, стоящие рядом и создающие целую улицу отдельно стоящих домов, явно отличаются, он выделяется своим белым фасадом, точно так же, как и сам хозяин, выделяющийся среди толпы людей в аэропорту, когда я его впервые увидела.

Я собираюсь и открываю ворота из кованого железа, который огораживает небольшую территорию перед домом, делая последние шаги с тяжёлым чемоданом на буксире и сумкой в руке в сторону двери. Дверной гонг, такой приятный звук раздаётся на весь дом и к моему счастью, я слышу за дверью шаги. Это миссис Мэтьюс, экономка Джонатана, она в это время обычно там, но всё равно я была не уверенна, а без неё я не попала бы в дом.

Она улыбается, когда открывает дверь при виде меня.

- Мисс Лоусон, - вскрикивает она, но тут же смотрит на меня извиняюще, потому что должна меня разочаровать. - Мистера Хантингтона здесь нет, он в командировке и вернётся на следующей неделе. Разве Вы не знали?

- Знала, я хотела бы всего лишь забрать свои вещи. Могу я войти? - отвечаю я, улыбаясь.

- Конечно! - она отходит в сторону, чтобы пропустить меня в дом. Свой чемодан я оставляю стоять у двери, а вот сумку беру с собой.

Пока я иду следом по лестнице за миссис Мэтьюс, я стараюсь поглотить все последнее увиденное в этом доме, со вкусом выбранный современный интерьер, картины на стенах и много скульптур из коллекции Джонатана, старое пианино, которое стоит между новых вещей и как я уже узнала, оно принадлежало матери Джонатана.

- Вы едете к мистеру Хантингтону? - спросила она, когда мы дошли до столовой. Она собралась снова на кухню, прилежащую к помещению, там, на полу, стоит ведро с тряпкой, похоже она собиралась убираться, но развернулась, потому что её интерес толкает меня спросить, зачем я собралась забирать свои вещи. Может это из-за того, как я выгляжу. По мне заметно плохое самочувствие, даже со слов Энни и Иана, которых мне пришлось наслушаться вчера дома, но и комментарии в офисе.

- Нет, я лечу обратно в Америку. - говорю я, не давая ей дальнейших объяснений, но она уже явно догадалась ,в её взгляде видна смесь  сожаления и сострадания, когда она указывает на лестницу.

- Вы уже знакомы здесь со всем, - говорит она и уходит на кухню, заканчивать свою работу, от чего я её своим звонком отвлекла.

Я коротко смотрю ей в след, прежде чем поднимаюсь наверх в спальню. Всё находящееся до боли знакомо, от чего становится ещё больнее, поэтому я поторапливаюсь и кидаю сумку на кровать. Я открываю шкаф, пытаясь игнорировать вещи Джонатана, и быстро пакую свои вещи в сумку. После я забираю в ванне все свои вещи. Это больше, чем я думала, каждая запакованная в сумку вещь усиливает онемение во мне. Я уже частично переехала сюда. Конечно не в далёкой перспективе, но я начала уже этот дом считать своим. Место, которому я принадлежу. Я ощущала себя здесь хорошо. Но, похоже, так ощущала себя только я.

Тяжёлыми шагами я возвращаюсь в спальню и смотрю на шкаф. Полка пуста, больше нигде нет моих вещей. Но я не могу справиться с собой и протягиваю руку к тёмной рубашке, висящую на вешалке, я прикладываю рукав к моей щеке. Когда я ощущаю знакомый запах Джонатана, слёзы заполняют глаза, я отпускаю тут же рукав и закрываю шкаф.

Отчаянно я стараюсь взять себя в руки и сосредоточиться на своей сумке, я тяну молнию и она застревает. Чем дольше я борюсь с ней, тем больше отчаяннее я становлюсь, слёзы так и текут по моим щекам, потом я сдаюсь, сажусь на край кровати, зарываюсь лицом в руках, меня трясёт от рыдания.

До этого момента у меня получалось не плакать. Даже когда я была в кабинете у Индиры Амбани, чтобы сообщить ей о моём отъезде в Америку намного раньше, чем было запланировано и что после моего экзамена через четырнадцать дней я не вернусь в Лондон. Я отказываюсь от своего места на фирме, так как я имею на это право, ведь мой испытательный срок ещё не закончен. Она была очень удивлена и одновременно разочарованна, но отнеслась ко всему с пониманием и она пообещала рассказать коллегам о моём уходе только после моего отъезда. Я не хочу пафосного прощания, мне просто хочется незаметно исчезнуть, это и так очень сложно для меня.

Энни я всё рассказала, когда вечером вернулась в Ислингтон, но и там я не плакала, потому что внутренне я онемела. Мы выпили вина с Энни и Ианом, Маркуса не было, и их обоих я уверяла, что так будет лучше. Что я поняла, с Джонатаном у нас ничего не получится и лучше будет, если я уеду пока не стало ещё хуже. А когда я позже лежала в кровати, у меня не было не единой слезинки, я просто тупо смотрела в потолок.

Возможно, я всё время надеялась, что Джонатан вернётся и извинится. Он скажет, что ему жаль и что он всё обдумал. Но его нет. Позавчера после нашей ссоры он уехал и с того времени он больше не появлялся. Вчера мне пришлось ещё один день отработать, подготовить все документы по проекту, над которым я работала и найти кого-нибудь для передачи дел, я каждый раз вздрагивала, когда открывалась дверь или звонил мой мобильник, мне казалось, что Джонатан вернулся. Пока я не услышала в коридоре, что Джонатан в командировке, цель неизвестна. Похоже, даже Кэтрин не знает, где он и когда вернётся. Я решила для себя не думать о том, где он может быть, а его отсутствие для меня лучше, потому что он не будет меня уговаривать остаться и прощание будет легче для меня.