Обнажение - [57]

- Где всё остальное? – спрашивает его Джонатан, когда двери закрываются, в его голосе звучит ненависть. – Что ты с этим сделал? Они у тебя? – спрашивает он, поворачиваясь к Саре, которая только что вошла в комнату. Она принесла таблетки и смотрит удивлённо на Джонатана.

- Что у меня должно быть?

- Украшения матери. Её цепочки, кольца, диадема. - объясняет ей Джонатан и снова переводит взгляд на отца, когда она отрицательно машет головой. – Где всё это, отец?

Граф выдерживает взгляд сына. Он выпрямляется в кресле, что типично для него и смотрит на сына. Он не выглядит неуверенным в себе, он знал, что ответ сделает ему много проблем.

- Я всё продал. - коротко отвечает он.

Джонатан сжимает кулаки и его тело напрягается. Сара, наполняющая стакан воды для графа, тоже смотрит  удивлённо на него.

- У тебя осталось только сапфировое колье? – в её голосе слышно разочарование. Видимо, эта новость для неё тоже. Граф кивает.

- Мне очень жаль. По-другому было никак.

Джонатан явно с этим не согласен.

- Всегда есть выбор, отец. – говорит Джонатан полный презрения. - Но я не понимаю, почему ты мне не предложил купить украшения. Я бы купил его, если оно тебе так опротивело. Мне и Саре, по крайней мере, важны эти воспоминания о маме, не говоря уж о тебе.

Граф качает головой.

- Джонатан, ты был ребёнком.

- Ты что, много лет продавал её украшения? - Джонатан удивился и обозлился. – Почему? Ты не хотел больше вспоминать о том, что сделал? Или эти украшения для тебя ничего не значили? Так же, как и она для тебя ничего не значила.

- Орла была всем для меня, - заорал граф, просто теряя самообладание впервые за всё то время, что я его знаю. На его лице читается боль, которую он больше не может прятать.

Сара и я напуганы до ужаса его реакцией, мы просто таращимся на него, не двигаясь с места, Джонатан становится неуправляемым, его явно разжигая ещё сильнее гнев отца.

- Это не правда. – обвиняет он графа. – ты её ненавидел. Вы постоянно ругались. Ты рад был, что избавился от неё.

Граф со всей силы бьёт кулаком в стол.

- Нет.

- Да, - продолжил Джонатан. – Ты продолжал жить, как будто ничего не произошло. Ты и глазом не моргнул. Тебе было важнее, что скажут люди и продолжал играть. Но ты никогда не любил её.

- Да что ты знаешь? Ты был ещё ребёнком! – граф вскочил и в какой-то момент оба мужчины уже стояли как два заклятых врага друг напротив друга. Потом граф резко садится на стул и начинает тяжело дышать.

- Папа! – закричала взволнованно Сара, но он отмахивается, хоть его грудь тяжело вздымается. – Прими свои таблетки, - Сара достаёт две таблетки из пачки. Она подаёт ему стакан с водой, а на брата бросает предупреждающий взгляд. – Перестань!

Но Джонатан слишком возбуждён, чтобы остановиться.

- Я знаю, что я видел! - говорит он. - Ты её ...

- Джонатан!

Он замолкает удивлённо и смотрит на мою руку, которую я из рефлекса обхватила своей рукой, чтобы остановить его. Какое-то время гнев горит в его глазах, он высвобождается и идёт резко к окну. Он засовывает руки в окно.

- Может тебе лучше лечь, папа? - спрашивает Сара графа, но тот слишком занят Джонатаном. Его гнев поутих. Он выглядит задетым и очень грустным.

- Да, ты прав, я и твоя мать ругались, - сказал он и смотрит при этом на Сару, потому что Джонатан всё ещё стоит к нему спиной. - Она была слишком темпераментна, требовательна и очень решительна, что касалось, её задумок и что она считала правильным. Я не всегда имел такое же мнение, от чего мы часто сталкивались в словесном поединке. Но я любил её и она меня тоже. Ты должен мне верить. Я желаю каждую секунду, чтобы она была рядом, об этом я думаю каждый Божий день.

Сара гладит отца по покрасневшей щеке, граф продолжает на неё смотреть, потому что она видит, как и я то, что он имеет в виду. Джонатан тоже это понимает, он разворачивается лицом к отцу.

- Много лет после её смерти ты не говорил о ней. Ни разу. – говорит Джонатан со злобой в голосе, но уже не так агрессивно. Скорее обвиняюще. Ранимо. – Меня отправил в интернат, Сару отдал тёте Мэри. Ты был рад избавиться от нас. И после этого всего я должен верить в твои игры убитого горем вдовца?

Граф шокирован заявлениями Джонатана и теперь в его взгляде просматривается сожаление.

- Я не говорил о твоей матери Джонатан, потому что не мог. Потому что мне было от этого больно. Позже я пытался, но ты закрывался от меня. А в интернат я тебя отправлял с плохим предчувствием, я не видел другого выхода. Я потерял землю под ногами после смерти Орлы, я ничего больше не мог делать, пустил всё на самотёк. Я не мог заботиться о тебе и тем более о Саре.

Граф опускает голову, потому что стыдно признавать правду.

- Только когда фонд, что создала твоя мать, находился немного перед разорением, деньги разворовали, чего я не заметил, только тогда я очнулся. Поэтому мне тогда пришлось продать драгоценности Орлы, чтобы продолжить в её память начатое ею дело. Ей было бы это важнее всяких побрякушек. Я оставил только её обручальное кольцо, что я подарил Саре. И сапфировое колье, потому что это было её любимое. – он поднял руки в сдавшееся положение. – Мне очень жаль. – повторил он ещё раз и мне становится понятно, что он просит прощение не только за проданные украшения.