Обнажая Сердце - [35]

Ты имеешь в виду, что не хочешь быть рядом со мной…

Я решаю перестать докапываться и дать ему остыть, и направляюсь в ванну почистить зубы. Глядя на себя в зеркало, я поражаюсь иронией — мое отражение практически идеальное. Я выгляжу безупречной и собранной, а чувствую все с точностью наоборот.

Я роняю платье на пол, бросаю лифчик в сторону гардеробной и залезаю в кровать. Прежде чем выключить свет, включаю «Evanescence» на своем айподе, пытаясь успокоить свое обозленное состояние.

Когда я просыпаюсь от очень беспокойного сна и двигаю рукой по половине кровати Дэниела, обнаруживаю нетронутый холодный и пустой матрас. Я поворачиваюсь, чтобы проверить время. Далеко за полночь.

Стряхивая остатки сна, надеваю футболку Дэниела. С противоположной стороны дома доносятся приглушенные звуки, которые становятся громче, пока я, избавляясь от алкогольного тумана, бреду по коридору.

Приглушенные звуки превращаются в громкую музыку, когда подхожу к спортзалу. Я замираю, открыв дверь, смотрю на вспотевшего Дэниела в предрассветном свете. Агрессивный рок играет на заднем плане, а Дэниел избивает грушу. Лишь одно слово мне дается выцепить из ревущей музыки — «радиоактивный».

Я съеживаюсь.

Сделав шаг вперед, я прекрасно знаю, что уткнусь в тупик. Он никогда по собственному желанию не расскажет, по крайней мере, не словами.

Я это сделаю. С меня хватит игнорирование наших разногласий! Но понимаю, чтобы это сработало, я должна оставить свое самолюбие за дверью.

Когда Дэниел останавливается, чтобы поднять с пола бутылку с водой рядом с ним, замечает меня. Он смотрит на меня несколько напряженных мгновений, сжав губы в тонкую линию, затем вопросительно поднимает брови над раздраженными глазами. Я двигаюсь к пульту, лежащему на скамье для жима, и выключаю музыку, затем сажусь туда, где лежал пульт, скрестив ноги.

— Давай поговорим об этом, — говорю я уверенным, но мягким голосом.

— Нет.

Я замолкаю, подбирая правильные слова, способные достичь его, не выпустив из него внутреннего тигра. В это время я смотрю на его напряженное лицо. Капля пота медленно стекает от виска к сжатому подбородку. Его волосы сырые, пряди прилипли к лицу. Грудь голая, загорелая и блестящая от пота. На нем все еще брюки, а ноги босые. Картина горячей грубой мужественности.

— Даже не произноси его имя, — предупреждает он.

Я молча продолжаю изучать его, уставшая и глубоко погруженная в свои мысли.

— Даже не думай о нем, — и следующие слова, вылетевшие из его рта, произнесены тихо и невнятно. Уверена, они предназначались не мне, но те, что разобрала, были о боязни заразить мое тело и способности вынашивании его детей.

Я углубляю взгляд. Звук его голоса и весь воздух вокруг него не может быть более яростным. Он просто и чисто взбешен, а я? Я не могу быть более довольной. Мне приходится бороться с желанием ухмыльнуться на подтекст его слов, и знаю, что если мои губы хоть немного дернутся вверх, псих вырвется на свободу.

Время чистить Хейлз. Это нужно сделать деликатно и осторожно.

Наплевав на все устрашающие знаки на его лице, я спокойно говорю:

— Это был один-единственный раз.

Он громко бьет грушу и закрывает глаза, разозленный. Я морщусь от этого звука, но продолжаю:

— После того случая, больше не было ничего физического. Мы даже не разговаривали после этого.

Он держит грушу обеими руками и прислоняется лбом к черной коже, его глаза все еще закрыты, а выражение лица суровое.

— И что это было? Он ослепил тебя шикарным лоском и хитростью?

Игнорирую эту подколку. Я не попадусь ни на какую уловку, сотворенную его беспорядочными эмоциями. Он поворачивается ко мне, одна сторона лица все еще прислонена к груше, бушующие эмоции в глубине его взгляда и… что-то еще.

— Я переспал кое с кем, — весь воздух выходит из меня, пока я пытаюсь  осознать смысл услышанного.

И вот, Хейли, что он пытался сказать тебе уже некоторое время. С этого момента вся моя симпатия радикально меняется. Черт, думаю я. Умри! Видя мои распахнутые глаза, он продолжает ледяным голосом:

— Когда мы расстались, я кое с кем переспал.

Его откровение зависает в воздухе между нами на несколько долгих секунд, так ощутимо, почти на физическом уровне. Пока вся тяжесть его слов проникает в меня, каждое слово чувствуется ожогом раскаленного железа.

Я чувствую, как внутри расширяется трещина вместе с тошнотой, медленно прожигающей мое горло. Я не могу смотреть на него сейчас. Даже мысль о нем, разделяющим интимный момент с кем-то еще...

Я закрываю глаза, пытаясь успокоить дрожь, поднимающуюся внутри меня, изо всех сил пытаюсь заглушить все. Я не могу дышать.

И только я хотела преподнести свою голову ему на тарелочке, а тут это.

— И сейчас настало время сказать это мне? Ты мне мстишь? Это ты делаешь? Я спала с Брэдом не для того, чтобы навредить тебе! — я практически кричу. И в ответ на мой тон что-то в нем, поменялось.

Может быть, логика моей точки зрения, осознание того, что он только что выбросил между нами. Выражение раскаяния растянулось на его лице. Впервые в жизни я вижу, как в глазах Дэниела разрастается паника.

— С таким же успехом ты мог просто вспороть мне живот. Это причинило бы меньше боли, — бормочу я, его глаза превращаются в темные драгоценные камни, тревожные и виноватые. Мои глаза жжет, но я сопротивляюсь, собирая всю свою волю, чтобы не выпустить ни единой слезинки. — Она из твоего огромного списка?