Обнажая правду - [16]
— Стой! — выкрикивает она. — Я здесь без машины. Ты не можешь бросить меня в этой части города в такой час. Твои и мои родители никогда бы тебе этого не простили.
Стиснув зубы от злости, я понимаю, что она права. Я до сих пор не знаю, чему про нее верить, но так эмоционально измотан, что не готов спорить. Если она и правда не имеет к случившемуся никакого отношения, я никогда себе не прощу, если и с ней что-нибудь произойдет.
— Залезай, — рычу я, уже решив завезти ее, а потом ехать к себе. — Быстро.
Эмерсон обходит машину спереди и с победным блеском в глазах садится на пассажирское сидение. К счастью, пока мы едем к ее дому, у нее хватает ума помалкивать.
Перед тем как выйти, она перегибается через центральную консоль и слегка касается губами моей щеки:
— Я буду ждать от тебя новостей. Если тебе понадобится помощь, дай знать. Не отталкивай меня, Мэдден. Я тебе не враг.
В ту же секунду, когда захлопывается дверь, я срываюсь с места, отчаянно желая убраться от нее подальше, пока не сорвался с катушек. По дороге домой, оставшись один на один со своими мыслями, осознавая всю тяжесть ситуации, я чувствую, как мой мир сходит со своей оси.
Я понимаю, что больше меня не заботит ни компания, ни семья, ни собственная жизнь. Теперь, когда я знаю правду о Блейк, о том, что ей пришлось вынести до того, как я ее нашел, я еще больше ее люблю. Я не могу ее подвести. Я должен спасти ее.
Следующее, что я осознаю — я пакую сумку со сменой одежды и направляюсь в аэропорт. У меня билет до Чикаго в один конец, и я не вернусь домой без девушки, которую люблю.
Глава 7. Блейк
(Dear Agony — Breaking Benjamin)
Вот уже два дня я безвылазно сижу в этой хижине. Два дня я ничего не делаю, лишь пялюсь в потолок и терзаю себя всеми возможными «если бы», которые только способен придумать мозг. А их миллионы.
Я до сих пор понятия не имею, где мы находимся. Когда однажды я отважилась выглянуть наружу из заиндевевшего прямоугольного окна, то увидела только деревья. Эту удаленную от любых мест человеческого обитания хижину окружал густой хвойный лес, и лишь сосульки свисали с почти голых веток. Никаких признаков, указывающих на наше местонахождение или наличие рядом какой-нибудь цивилизации. И я не осмеливаюсь приблизиться к единственной двери, снабженной бесчисленным количеством замков.
Рейз проводит большую часть времени в маленькой спаленке или разговаривая по-русски по мобильному телефону, или работая на ноутбуке. Мысль о том, что мы находимся где-то, где есть сотовая связь и Интернет, дает мне надежду, но он тщательно за собой следит и запирает всю электронику в сейф каждый раз, когда заканчивает ей пользоваться.
За исключением походов в туалет, единственный раз я слезла с дивана прошлой ночью, чтобы принять душ. Не выдержав, я разрыдалась, стоя под едва теплыми струями воды, и наконец позволила чувствам взять надо мною верх. Я стараюсь быть сильной, но теперь мрачно и с безнадегой смотрю на любую попытку побега. Да и куда я пойду? И как далеко смогу уйти, прежде чем Рейз снова обнаружит меня? Или хуже того… Винсент?
С тех пор, как мы приехали сюда, и я, отказавшись отвечать на вопросы Рейза, плюнула ему в лицо буквально и фигурально, он едва сказал мне пару слов. Он появляется из своей комнаты только для того, чтобы приготовить для нас двоих еду, и оставляет мне тарелку с тем, что сам наготовил, на журнальном столике. Не в силах игнорировать пустоту в желудке я не отказываюсь от пищи, но при этом все равно не могу сдержать негодования по этому поводу. Я ненавижу свое пребывание здесь вместе с ним. Ненавижу все, что он собой представляет. Все, от чего я так сильно старалась освободиться.
Рейз больше не упоминал о Мэддене, и я провожу большую часть времени, беспокоясь о его безопасности. С каждым проведенным здесь часом я все сильнее ощущаю свою вину. Вину, что не рассказала ему, кто я такая и что совершила. Вину, что так эгоистично позволила ему влюбиться в меня, а себе влюбиться в него и дала ложную надежду на наше совместное будущее. Вину, что я подвергла его жизнь опасности. И теперь сомневаюсь, что когда-нибудь смогу перед ним извиниться. Я могу лишь надеяться на то, что он сейчас в безопасности. И что он жив.
Лежа на комковатых подушках, я до подбородка натягиваю одеяло и закрываю глаза, надеясь, что, хотя бы этой ночью смогу уснуть. Вы можете подумать, что к этому времени я уже научилась переключаться и забывать об окружающем меня безумии, но это не так. Оно преследует меня везде. Пожирая то, что осталось от моего рассудка. Кусочек за кусочком. И скоро им уже нечего будет у меня забирать.
— Вот так, моя сладкая девочка. Медленно, но верно. Позволь мне позаботиться о тебе.
Я купаюсь в голосе Мэддена, убаюкивающем малейшее беспокойство, которое я могу чувствовать по поводу того, что сейчас произойдет. Я знаю, что он не причинит мне боли, потому что его первостепенной заботой стало мое удовольствие. Оно принадлежит ему. Целиком и полностью. Включая и мое сердце.
— Если узел станет слишком тугим, или ты вдруг почувствуешь себя некомфортно, сразу же скажи мне, — подбадривает он меня, проверяя узел, привязывающий мои запястья к перекладине в изголовье кровати. — То же самое касается и повязки на глаза. Как только ты захочешь от нее избавиться, не молчи. Поняла?
Иногда вы достигаете точки, за которой так дальше не может продолжаться, иначе говоря, точки невозврата. В тот день, когда я увидела, как мой муж убивает женщину, беременную его ребенком, я не просто достигла этой точки. Я взорвалась как магазин, полный этих точек, выпущенных пулями из ствола автоматического АК-47. Буквально. Я больше не его американская принцесса, не его рабыня. Теперь я убийца, скрывающаяся от преследования. Меня звали Брайли Картер Оливейра, и такой была моя история. Это рассказ о женщине, которая вырвалась на свободу, начала все заново и научилась снова доверять мужчине, добровольно подчиняясь. 18+ Переведено для группы https://vk.com/bellaurora_pepperwinters.
Я безумен. Я одержим. Рядом с ней я забываюсь. Я теряю голову. Я делаю то, что мне не свойственно. Я не контролирую себя. Я хочу ее, но я боюсь. Она стала для меня целым миром. Она то, за что я держусь в минуты отчаяния. Ради нее я пройду все круги ада. Только, чтобы увидеть ее улыбку, услышать ее смех. Она – моя ахиллесова пята. Сладкая заноза в сердце. Девушка, которую я собственноручно утвердил НЕОСПОРИМОЙ.
Он - ее сосед из квартиры напротив, с которым у них давняя война. Она - девушка, которая не дает ему покоя с самого первого дня их встречи. Мелкие пакости остались позади, они оба выросли, а вот война продолжается.
Обольщение начинается с изысканной еды и вкусного вина. Ричард Грин умеет соблазнять, ведь он владелец самого известного ресторана в городе. Соблазнившись неуклюжей девчонкой, он даже не предполагал, что она вывернет его душу наизнанку…
У Артема есть всё – семья: сын и жена, семейный бизнес, который ему подарил тесть на свадьбу. Только домой он не спешит, стараясь лишний раз задержаться на работе или отправиться отдохнуть с друзьями. Майские праздники для него оказались настоящим адом, в котором пришлось испытывать свои нервы на прочность за одним столом сначала с тестем и тещей, потом со своими родителями. Все меняется после знакомства с новыми соседями. У них брак по любви, растет чудесная дочка, да и жена у соседа полная противоположность его жене.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.
Лу получает неприятное известие. По медицинским показаниям ей следует как можно скорее завести ребенка, поскольку в будущем она уже не сможет стать матерью. Увы, она не находит понимания у своей второй половинки, что приводит к разрыву отношений. Отчаяние, депрессия неизбежны. Но когда тебе плохо, надо найти того, кому еще хуже, и помочь. Встреча с Адамом, который тоже мечтает о детях, знакомство с Кэт и Ричем спасают Лу. Их трогательные истории научат ее бороться, любить и видеть свет даже там, откуда он ушел, казалось, навсегда.