Казалось, Отшельник не расслышал; он гладил длинную бороду и задумчиво созерцал кроны деревьев. Низким унылым голосом он произнес:
— Пришел тот час, когда навеет скорбь
Крик стаи журавлей, летящей вдаль..
Сова-беглянка минет стороной
Печальный мой приют, лишенный благ,—
Что дарит небо, отнимают люди!
Мерцают звезды, молча глядя в окна.
О бегстве королей вещает шумом лес.
— Он говорит,— перевело яйцо ганзера,— что предчувствовал, что вы придете именно этой дорогой.
— Он что, с приветом?— спросил Отис.— Он так раз-? говаривает...
Отшельник сказал:
— Теперь прочти мне вслух! Не потерплю,
Чтоб ложь змеей вползла
В мой разум, мне измену предвещая!
— Он не желает, чтобы вы шептались,— перевело яйцо ганзера.— Шепот наводит его на подозрения.
— Это-то я и без тебя мог сообразить,— сказал Флинн.
—Ну и сиди голодный,— оскорбилось яйцо ганзера.— Я просто старалось быть полезным.
Отшельник сделал несколько шагов вперед, остановился и сказал:
— Что чего тебе здесь, аруун?
Марвин покосился на яйцо ганзера, но оно упорно молчало. Тогда, угадав смысл слов, Марвин ответил:
— Сэр, мы хотим покинуть планету и пришли к вам за помощью.
Отшельник покачал головой и молвил:
— Речь варвара! Паршивая овца
И та пристойней блеет!
— На что он намекает?—спросил Марвин.
— Ты такой умный, догадайся сам,— ответило яйцо ганзера.
— Извини, если я тебя чем обидел,— сказал Марвин.
— Ничего, ничего.
— Право же, я раскаиваюсь. Буду очень обязан, если ты нам переведешь.
— Ладно,— сказало яйцо ганзера по-прежнему хмуро.— Он говорит, что не понимает тебя.
— Не понимает? Но я ведь достаточно ясно выражаюсь.
— Не для него,— сказало яйцо ганзера.— Чтобы до него дошло, надо изложить все стихами.
— Я? Никогда в жизни!—воскликнул Марвин с инстинктивной дрожью отвращения, которое испытывают все разумные земляне мужского пола при мысли о стихах.— Я просто не умею! Отис, может быть, ты...
— Нет уж!—в панике отозвался Отис.
— Молчание сгущается. Теперь
Пусть муж честной уста свои разверзнет.
Мне оборот событий не по нраву.
— Он начинает злиться,— прокомментировало яйцо ганзера.— Попробуй, попытка не пытка.
— Может, ты ответишь вместо нас,— предложил Отис.
—Я вам не шестерка,— возмутилось яйцо ганзера.
— Хотите говорить — говорите сами за себя,
— Единственное, что я помню еще со школьной скамьи,— это «Рубаи» Омара Хайяма,— признался Марвин,
— Ну и валяй,— подбодрило его яйцо ганзера. Марвин подумал-подумал, нервно дернулся и произнес:
— Откуда мы грядем? Куда свой путь вершим?
На расу раса ополчилась без причин...
Пришли мы получить совет, поддержку, помощь — Не обращай надежды нашей в дым.
— Размер ломается,— шепнуло яйцо ганзера.— Но для первой попытки недурно.
Отис захихикал, и Марвин стукнул его хвостом.
Отшельник отвечал:
— Изложено отменно, чужестранец!
Сверх ожидания, найдешь ты помощь:
Мужчины, невзирая на обличье,
Всегда в беде друг друга выручают.
Уже с меньшей запинкой Марвин произнес:
— Везде зеленый рай, куда ни кинешь взгляд.
Заря роскошна, сумрачен закат.
Найдет ли бедный пилигрим спасенье
Там, где у сильного бессильный виноват?
Отшельник сказал:
— Зело способен; в тощие года
Худому языку навлечь недолго
Беду на голову злосчастного владельца.
Марвин сказал:
— Коль ты мне друг, оставь словесную игру.
И прочь отправь тотчас, иначе я умру.
Мне дела нет, что скажут пустомели,—
Бери меня и мной хоть затыкай дыру.
Отшельник сказал:
— За мною, господа! Расправьте плечи!
Мужайтесь!
И пусть надежды будут стремена!
И так, мирно беседуя речитативом, они прошествовали к хижине Отшельника, где увидели прикрытый куском коры запрещенный разумопередатчик древней и диковинной конструкции. Тут Марвин понял, что даже в самом крайнем безумии есть система. Ибо Отшельник не пробыл на этой планете и года, а уже сколотил изрядное состояние, занимаясь контрабандной переброской беглецов на самые захудалые из рынков Галактики.
Неэтично, но как выразился Отшельник:
— Пусть вам приспособленье не по нраву —
Зачем хулой уста вы осквернили?
Свет истины не меркнет, если даже
Лучи его на вас не пролились.
Мозгами пораскиньте: сколь разумно
Пренебрегать дурным вином в пустыне,
Где губы запекаются от жажды?
Зачем же избавителей своих
Вы судите сурово? Грех великий —
Неблагодарность: кто укусит руку,
Которая разжала смерти хватку?
Прошло не так уж много времени. Найти работу для Отиса Дагобера оказалось совсем нетрудно. Несмотря на все его уверения в противном, в молодом человеке обнаружилась слабая, но многообещающая садистская струнка. Поэтому Отшельник переселил его разум в тело ассистента зубного врача на Проденде-1Х.
Яйцо ганзера пожелало Марвину всяческих благ и укатилось домой, в лес.
— А теперь,— сказал Отшельник, —займемся тобой. Мне кажется, что если твою психологию проанализировать с предельной объективностью, то в тебе явственно прослеживается тенденция к жертвенности.
— Во мне?—поразился Марвин.
— Да, в тебе,— ответил Отшельник.
— К жертвенности?
— Именно к жертвенности.
— Не уверен,— заявил Марвин. На этой формулировке он остановился из вежливости; в действительности же он был вполне уверен, что Отшельник заблуждается.
— Зато я уверен,— сказал Отшельник.— И без ложной скромности могу сообщить, что опыт подыскания работ у меня побольше твоего.
