Обмануть вселенную - [38]

Несмотря на сложившуюся ситуацию, Коля ощутил некое облегчение, ведь Михаил не стал убивать Семеныча, а, казалось бы, должен, ведь грозился. Значит, пока что блефовал.

– Зачем ты убил Никиту? – спросил Коля.

Михаил проигнорировал вопрос Николая. Он ощупал карманы брюк Семеныча и достал оттуда его телефон.

– Сядь на стул, – сказал Миша главврачу.

– Мне и тут неплохо, – ответил Семеныч.

Миша обошел его сбоку и пнул ногой в голову. Семеныч застонал и повернулся на бок.

– Встаю, встаю, – пробубнил главврач.

– Звони своему Гене, – сказал Миша.

Пока Семеныч с трудом поднимался с пола под присмотром Михаила, Коля обратил внимание на стойку с кухонными ножами на столике возле раковины. Наручники перетягивали запястья, да так сильно, что у Коли начали неметь руки от локтя до кисти. Если бы только руки были скованы спереди, а не за спиной, был бы шанс улучить момент и схватить нож. Какой момент? Что за глупость? Коля продолжал прокручивать в голове все возможные и невозможные исходы спасения. Скорее он прокручивал невозможные, так как возможный был только один – полиция выломает дверь и арестует Михаила. Но этот возможный исход по факту был самым невозможным. Откуда здесь взяться полиции? А может, как-то незаметно за спиной вызвать службу спасения? Как? Телефоны все у него. Сейчас Семеныч позвонит Гене, и все, Миша все поймет…

– Разблокируй, – сказал Михаил, поднеся телефон к разбитому лицу Семеныча. Главврач, стоя напротив своего палача, уставился в экран, но телефон завибрировал и издал короткий писк.

У Семеныча раздулся нос и заплыл левый глаз, от чего система защиты телефона не смогла распознать владельца.

– Что такое? – Миша посмотрел на экран, и телефон снова завибрировал, издав такой же писк. В этот момент Семеныч пнул Михаила в пах ногой и бортанул плечом так, что оба мужчины завалились на пол. Коля, не растерявшись, вскочил со стула и пяткой топнул по лицу Миши. После хруста челюсти раздались выстрелы – Михаил, лежа под тучным Семенычем, спустил курок несколько раз наугад. Одна из пуль рикошетом от стены попала Коле сбоку в поясницу, вторая, срикошетив еще пару раз, попала неизвестно куда. Семеныч коленом прижал руку Миши к полу и вцепился зубами ему в щеку. Коля, не ощущая боли из-за шока, завалился на задницу и попытался прокинуть руки под собой. На кухне в шесть квадратных метров развязалась настоящая кровавая битва. Семеныч оторвал кусок щеки у Михаила, а тот дострелял оставшиеся шесть патронов в обойме. Пули рикошетили от стен. Третья пуля попала самому Михаилу в живот ближе к паху, чуть не задев лежащего на нем Семеныча. Четвертая вошла в главврача, пробив лопатку. Пятая (а к этому моменту Коля смог прокинуть руки) пробила Николаю бедро чуть выше колена. Шестая и седьмая улетели мимо. Восьмая, срикошетив, видимо, несколько раз ударила Семеныча в голову, но из-за того, что с каждым рикошетом энергия ее ослабевала, Семеныч отделался рассечением на затылке.

Коля, перегнувшись через Семеныча, распластавшегося на Михаиле, попытался вытащить кухонный нож из стойки, но острая боль от пулевого ранения врезалась в тело, отчего мужчина рухнул на пол, свалив за собой ножи. Семеныч, казалось, был без сознания. Коля даже думать не хотел о смерти друга. Лежа на боку и корчась от боли, Коля схватил нож и повернулся так, чтоб можно было видеть Михаила. Семеныч с ревом съехал с Миши. Все лицо главврача было вымазано кровью. Под ними образовалась красная лужа. Коля выглядел примерно так же. Михаил трясущейся рукой навел ствол Коле в лицо и спустил курок. Когда Николай понял, что патроны у врага закончились, он, все еще лежа возле ног Миши, замахнулся ножом и воткнул лезвие ему в икру чуть ниже колена. Михаил завыл от боли, а потом швырнул пистолет в голову Николаю. Попал в висок.

Когда звон в голове утих, Коля понял, что лежит под столом, весь пол красный от крови. Очевидно, Колю оглушили, и часть событий выпала из памяти. Михаил сидел, опершись на закрытую дверь, ведущую с кухни в коридор, и прижимал ладонью продырявленный живот. В другой руке он держал нож. Семеныч лежал возле плиты на боку. Изображение плыло перед глазами, а боль в спине не отступала ни на секунду.

– Коля, там в пакете есть бутылки с пивом. Целься этому ублюдку в голову, – с отдышкой произнес Семеныч и попытался так же, как и Коля, прокинуть руки снизу, но, закричав, остановился и перекатился на живот с гримасой боли на разбитом кровавом лице. – Я этого урода лично прирежу, только руки просуну, – заорал Семеныч.

Коля дотянулся до пакета, с которым из магазина вернулся Семеныч, вытащил оттуда стеклянную бутылку пива и прицелился в Михаила. Тот прикрыл рукой лицо. Коля несколько раз дернулся, специально, чтоб обхитрить противника, а потом изо всех сил, что остались, швырнул в него стеклянную тару. В наручниках это было крайне неудобно. Промахнувшись, он попал в стену. Бутылка с грохотом разлетелась, и кровь на полу смешалась с пенным напитком. Михаил кряхтя встал на четвереньки и попытался подползти к Семенычу, чтоб ударить его ножом, но Коля тоже схватил нож и выставил его перед собой, так что, если Михаил продвинется ползком вперед еще на полметра, Коля или изрежет ему руку, или вонзит лезвие в лицо. Миша, поняв это, отпрянул назад и снова сел, опершись на дверь в коридор. Из раны его брызнула кровь, и он тут же прижал ладонь к животу. Бледный, он, вытянув руку, целился ножом в сторону Коли и делал неглубокие быстрые вдохи и выдохи.