Обманный лес - [108]

С подбородка у него капал воск, и Фонарь пробормотал:

– Теперь ты Король леса.

– Нет, – сказал Томас, – этот титул принадлежит не мне.

С тяжелым сердцем Томас Рэнделл, генерал Арахисовое Масло, взмахнул мечом и рассек тыквенную голову старины Шака точно пополам, разрубив свечку на две части и погасив пламя.

Гнилая тыква распалась на две половинки, и обезглавленный шакалий труп мешком рухнул на землю.

Когда лесные стражи наконец-то нагнали его, Томас обернулся к ним спиной. Он смотрел на реку Вверх на том конце скалистого плато. Он заметил Ворчуна с Натаном на руках за миг до того, как гном бросился в бурлящую воду.

– Ворчун, подожди! – крикнул он.

Он бросился к реке, наискосок, пытаясь обогнать течение. На берегу он прибавил ходу. Снова и снова Томас выкрикивал имя сына. Наконец голова Ворчуна показалась над водой, и его глаза встретились с глазами Томаса.

Ворчун помахал рукой. А потом, все так же держа Натана в руках, гном исчез в водопаде. Томас как вкопанный остановился у обрыва и заглянул через край туда, где вода неслась вниз, в Туманное ничто.

У них все будет хорошо, он знал это. За этим туманом та часть Натана, которая была заперта здесь, в Обманном лесу, отыщет дорогу домой. Просто Томас хотел попрощаться.

Он смотрел вниз, в туман, и плакал.

Эмили безмолвно плакала, гладя Натана по голове. Его отец только что умер – санитары увезли его тело на каталке, – а Натан даже не знал об этом. Не мог знать.

В сердце у нее что-то занемело, там, где зарождалось горе, ведь она всегда любила Томаса, что бы ни произошло между ними.

Но горе подождет. Его затмевал страх, как бы то, что произошло с Томасом, не отняло у нее и Натана. У ее бывшего мужа случился обширный инфаркт, и доктора только разводили руками. На ровном месте. Никаких причин.

И она сидела, гладила головку сына и его милое личико и шептала ему, что он должен вернуться к ней.

И он услышал.

Натан Рэнделл забормотал что-то себе под нос. Его руки медленно поднялись к глазам, оторвали пластырь, которым их заклеили, чтобы не открывались.

– Боже правый, Натан! – вскрикнула Эмили, достаточно громко, чтобы услышала медсестра на посту в коридоре.

Ее малыш открыл свои голубые, как у Пола Ньюмена, глаза и посмотрел на нее серьезно и озабоченно.

– Мамочка, почему ты плачешь? – простодушно спросил Натан.

Эмили была не в силах ответить. Она могла лишь сжимать его в объятиях, раскачиваясь взад и вперед, и шепотом возносить бесчисленные благодарения тому, кто ответил на ее молитвы.

ЭПИЛОГ

Однажды утром, несколько недель спустя после похорон Томаса Рэнделла, Натан проснулся очень радостный. Это был тот самый день, в который его матери предстояло подписать контракт на экранизацию «Приключений в Обманном лесу». Но Натану не было еще шести, и он не знал об этом. Это был, можно сказать, счастливый день для его семьи, исполненный радости и горечи одновременно. Но и об этом он тоже не знал.

Но все равно он улыбался до ушей, когда пришлепал на кухню в своей пижаме с Бэтменом и обнял маму так сильно, как только мог. Он еще не окреп до конца, но Эмили улыбнулась горячности этого объятия.

– Как дела, дружище? – спросила она Натана. – Как тебе спалось?

– Отлично, – ответил Натан, усаживаясь на свое место в ожидании, когда Эмили насыплет ему в тарелку кукурузных колечек.

Потом он сказал:

– Мне снился папа.

Эмили захлопала глазами. Сердце начало леденеть. Она положила руку Натану на затылок и присела рядом с ним.

– Ты скучаешь по нему, да, малыш? – спросила она, – Это ничего. Мама тоже по нему скучает. Но он будет приглядывать за нами. Я знаю, что будет.

– Ну конечно будет, – радостно подтвердил он с полным ртом размякших от молока колечек. – Он сам сказал, что будет.

Рука Эмили, медленно гладившая Натана по голове, замерла.

– А что еще он сказал? – спросила она.

– Он сказал, я смогу видеть его во сне, когда только захочу. И я смогу приходить в Обманный лес и помогать папе сделать его лучше, – весело ответил Натан. – А еще он сказал, может быть, когда я подрасту, а он станет сильнее, он придет навестить нас, если сможет.

По коже у Эмили побежали мурашки, и она крепко обняла Натана. Ее внимание раздражало его, и он попытался выкрутиться и вернуться к своему завтраку. Она не отпустила его.

Она не до конца верила в это. И совсем не понимала. Все это пугало ее, хотя и приносило ее сыну такую радость. Это возвращало ему его отца – каким образом, она могла лишь очень отдаленно представлять.

Оно существовало.

Волшебство все-таки существовало.

За домом Рэнделлов гном в полосатом костюме бросил последний взгляд на дом, улыбнулся про себя и зашагал по дороге, ведущей на Бродвей.

Он собирался поймать попутку, если удастся, или пройти всю дорогу до Манхэттена пешком. На примете у него был один магазинчик в Гринвич-виллидж, где можно было купить мягкую фетровую шляпу в точности того самого оттенка зеленого цвета.