Обманный Дом - [109]
– Ее тут раньше не было. А я хорошо знаю здесь все комнаты.
Даскин осмотрел дверной проем.
– Тут была потайная дверь. Видимо, Картер отыскал ее. Нам стоит пойти туда.
– Нет, туда нельзя, – покачала головой Лизбет. – Этот путь ведет наверх, к тому страшному зверю, что живет на чердаке.
– Зверю? Вроде Йормунганда? Неужели они его сотворили? Но ты откуда знаешь, куда ведет эта лестница? Ты же только что сама сказала, что ее тут раньше не было.
– Не было. Но порой почему-то знаю, куда ведет тот или иной путь. Мне как будто подсказывают мои тернии. Но если твой брат уцелеет, он попадет на верхние этажи. Я могу вывести тебя туда другим путем.
– Можешь? А что, если Картер пока не выбрался на чердак?
– Прошло много часов с тех пор, как я видела его сквозь решетку. Это я точно знаю. И на лестнице его уже нет.
– В таком случае нам следует вернуться тем путем, каким мы пришли сюда, а потом пойти другой дорогой.
– Хорошо, – кивнула Лизбет, но вдруг пошатнулась.
– Тебе нездоровится?
– Нет, я просто устала. Я не ела и не спала с той минуты, как увидела тебя.
– Но это было так давно! А когда ты принесла мне еду, разве ты сама ничего не поела?
– Анархисты оставляют еду в кухонном лифте. Я отдала тебе все, что там было.
– Почему же ты молчала? Но у меня остались дорожные припасы, и ты должна поесть. Потом ты поспишь, а я постерегу тебя. Отдохнем здесь – похоже, тут безопасно.
Даскин расстелил одеяло на каменном полу, они уселись и принялись за еду. Пережевывая жесткое вяленое мясо, Лизбет улыбнулась:
– Вкусно.
Даскин вскинул брови.
– Неужели тебя так дурно кормят, что это мясо тебе кажется вкусным?
– Та еда, что ты попробовал, была самой лучшей. Я долго думала: как это анархистам удается делать еду такой безвкусной. Помнится, Сара заставляла меня есть овощи, а я отказывалась. Тут мне приходится есть многое, что гораздо противнее овощей. Я была избалованным ребенком.
– Двенадцатилетние дети всегда избалованны.
– Может быть, – не слишком уверенно отозвалась Лизбет. Потом она улеглась и устремила на Даскина по-детски отчаянный взгляд.
– Ты не уйдешь?
– Я буду рядом с тобой. Куда я могу уйти?
Лизбет улыбнулась, повернулась на бок и закрыла глаза.
Даскин долго смотрел на ее лицо. Когда он увидел ее, очнувшись в терниевом саду, она представилась ему ангелом во плоти. Теперь, глядя на ее изможденное лицо и спутанные волосы, он думал о том, как она стала бы красива, если ее причесать и хорошо кормить.
Даскин обвел взглядом мрачные стены. «Ведь я мог умереть здесь, один-одинешенек. А она вырастила целый сад, пускай и из злобных терний». Он взглянул на Лизбет. «И все же она так ранима. Может быть, именно поэтому меня так тянет к ней. Она так наивна, но при этом мудра. Она состарилась душой в этой темнице. Какие у нее странные понятия обо всем! Помнит ли она солнце? Облака?»
Лизбет тихонько застонала и заметалась во сне. Пальцы ее подрагивали – ей что-то снилось. Сначала сон был, судя по всему, приятным – девушка улыбнулась. Но вскоре улыбка ее угасла и лицо исказилось гримасой страха.
В это же мгновение за кругом света, отбрасываемого горящим фонарем, возникло огромное, вчетверо больше обычного, призрачное лицо, черты которого принадлежали Картеру, но были полны ненависти. Кроме лица, из мрака проступили плечи и часть руки. Затем видение повернулось и ушло сквозь стену. Даскина по рукам и ногам сковал страх. Неужели Картер умер, и это был его призрак?
Лизбет негромко заплакала во сне. Даскин опустился на колени рядом с ней, и в это мгновение перед глазами у него поплыло. Стены закачались, раздвинулись… Каменный пол сменился паркетным. По обе стороны широкого коридора стояли статуи из слоновой кости, изображавшие Сару, графа Эгиса и самого Даскина. Лунный свет лился в распахнутые застекленные двери в конце коридора. Прохладный ветерок шевелил волосы Даскина. Он увидел девочку. Это была Лизбет – такая, какой он видел ее в Иннмэн-Пике. Она шла к открытым дверям. Но как только она ступила на порог, из темноты навстречу ей шагнул кто-то черный. Девочка вскрикнула, развернулась и побежала. Незнакомец не отставал. Блики света падали на его лицо, и Даскин видел то Картеpa, то кого-то другого. Настигнув Лизбет, преследователь схватил ее за руку, и она в ужасе дико закричала.
Даскин ошеломленно повернул голову и посмотрел на Лизбет. Та металась на одеяле и стонала в такт крикам, которые издавала в представшем перед Даскином видении. Он наклонился и коснулся руки Лизбет. Она очнулась, закричала, отпрянула.
– Это я, Даскин!. Он крепко обнял ее, чтобы она не исцарапала его ногтями.
Она вырывалась, глаза ее от страха были широко открыты. Но вот наконец, узнав Даскина, она забормотала:
– Это был Картер, это был Картер.
– Все хорошо. Его уже нет здесь, – уговаривал девушку Даскин. – Все хорошо.
– Мне нужно в сад! – вскричала она и снова попыталась вырваться. – Только в саду безопасно! Даскин пытался нежно удержать ее.
– Лизбет! Нет! Ты и здесь в безопасности!
Она вырывалась изо всех сил, напуганная, словно дикий зверек, но поняв, что сопротивляться бесполезно, утихомирилась. Ее все еще трясло, как в лихорадочном ознобе. Даскин сжал ее плечи – она не стала отстраняться. Тогда он нежно коснулся ладонями ее щек, пригладил ее волосы и принялся уговаривать:
Далеко вдали стоит, вздымая островерхие крыши к небу, Высокий Дом Эвенмер. Дом, куда приходят лишь те, что приходят не случайно. Дом, где есть много прекрасного и странного. Есть там часы – и если забыть завести хотя бы одни, погибнет мир. Есть фонари – и, если не зажечь хотя бы один, навеки погаснет солнце. И Книга Забытых Вещей там есть, и живущий на чердаке последний из динозавров… всего и не упомнить. Но есть в Высоком Доме еще кое-что – Комната Ужасов. Комната, в которой таится Страх. Комната, о которой не хочется даже думать.
«Книга жизни», «открытая книга» — разбрасываясь такими фигурами речи, люди не задумываются об их буквальном значении. Недальновидно! © Если.
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.