Обманка - [8]

Из динамика, находившегося под потолком, раздалось:

Хава, хава,

Хаве слава,

О, волшебный пенопласт!

Ты и счастье и отрава,

И не нашей жизни пласт!

Дальше ничего нельзя было разобрать из-за сплошного треска.

— Откуда ты про Ежа с Барсуком знаешь? — спросил я.

— А я и есть немного этот ёж и этот барсук. Как и все здесь.

— Тогда почему меня сюда забросили? Как я тут оказался? Зачем?

— А мы этого не знаем и знать не хотим. Зачем? Чудак! На этот вопрос тебе тут никто не ответит. Сам должен вспомнить. Просто у нас всех программа такая — вспомнить. Здесь вроде бы всё хорошо, но кое-что не совсем, — сказали Барсук и Ёж, на которых разделилась Алиса, она же Наташа. Через секунду они слились опять, и я Наташу спросил:

— И что же плохо?

— А попробуй, войди вон в тот коридор, — и она показала на один из тёмных коридоров, тот, который был напротив светлого. Я пошёл в указанный коридор.

Едва я приблизился ко входу в него, как меня дёрнуло электрическим током. Разряд был невелик, но мне стало ясно, что это лишь первая ступень. Вдали коридора виднелось маленькое фиолетовое сияние. Не приближаясь, чтоб не попасть опять под ток, я вглядывался в сияние, но ничего разобрать не удалось.

— Туда нельзя! — подошёл ко мне толстый бородатый лентяй в коричневом пиджаке.

— Почему?

— Нельзя, и всё тут. Не положено.

— А если я всё-таки пройду?

— Я тебе пройду!

— В другие ходы тоже нельзя?

— Можно, если не спускаться на первый этаж. И подниматься выше третьего не советую.

— Почему?

— Потому что нельзя.

— Почему нельзя?

— Заладил — почему да почему! Неужели неясно? Это запрещено. Пройдя вверх, ты начнёшь рыскать и искать, и когда-нибудь выберешься из Замка. Как мы тебя тогда будем контролировать?

— А зачем меня контролировать?

— Ты, я вижу, недоволен нашей системой. А ну-ка, братцы, потащили его! Он нами недоволен! — крикнул он своим товарищам, которые успели, пока мы говорили, обступить меня двумя кольцами. Кто-то из внутреннего кольца добавил:

— И ещё он разговаривал с Наташей.

Лентяи дружно схватили меня и понесли. Несли к какой-то золотой дверце, которую сначала я не заметил. На ней еле видными буквами было нацарапано:

ЛАБОРАТОРИЯ ПОКАЗУХИ

Один лентяй полуоткрыл дверцу. Остальным надоело со мной возиться, и они опять ушли спать. Оставшийся постоял, подумал и зашёл в «Лабораторию показухи». Я, не входя, заглянул в неё. Ничего особенного. Одно окно, письменный стол, телефон и полка с книгами. А за столом сидит вошедший лентяй и решает кроссворд:

— Народность, упомянутая в «Земле Санникова», из семи букв, первая и предпоследняя буква «О»… Не знаю такой…

Я откуда-то точно знал, что это «онкилон», но входить и подсказывать не стал. Вместо этого я вернулся к Наташе. «Черные длинные волосы, серые глаза, — подумал я. — Это неправильно. Волосы должны быть короткие. И глаза — большие, черные, бархатные. Но имя?» Имя черноглазки мне вспомнить не удалось.

Чужая девушка все еще поливала несуществующие цветы. Однако степень существования окна заметно повысилась. Теперь сквозь него можно было даже кое-что видеть.

За окном находилось какое-то не то озеро, не то болото. Там росли лилии, и прыгали с одной кочки на другую лягушки. Слева болото тянулось до горизонта, а справа у самого окна было закрыто стеной из какого-то розоватого камня. Наташа оглянулась, увидела, что лентяи спят, и ударила рукой по окну. Осколков не было, но в окне образовалась дыра.

— Если вплавь, то можно пройти, — сказала она.

— А ты умеешь плавать?

— Алиса-я умею, Наташа нет.

— Тогда я буду тебя звать Алиса, мне так удобнее, всего пять букв, хоть и не тех. А в Наташе шесть, и тоже почти все неправильные.

— Зови. Между прочим, это — для тебя дырка. Проломить дырку в окне — сущность моей программы. Но тебе туда нырять рано. Лучше пойдём на третий этаж.

— А что там?

— Увидишь.

Мы вошли в светлый коридор и поднялись по лестнице на один этаж вверх. На месте, где чуть ниже располагался зал, здесь была сплошная стена, повторяющая овальную форму зала. Стену окаймлял коридор. По нему можно было пойти влево или вправо, мы пошли влево. Там было окно. На подоконнике лежал бинокль.

Я взял его и посмотрел в окно. В окне были видны река Кама, слева Верхняя Курья, справа Мотовилиха и всяческие заводы. Через реку перелетал какой-то мужик. Следом за ним летел чёрный чемодан-дипломат.

— Это ты, — сказала Алиса, — но посмотри, кто ещё летит следом.

Я посмотрел. На расстоянии, вдвое большем, чем от меня, от дипломата, летел Ёж, вцепившийся в Барсука.

— А теперь перейдём к другому окну, — сказала Алиса-Наташа. Мы пошли обратно по коридору, но шли почему-то вдвое дольше. Там тоже было окно, только выходило оно в другую сторону. Вид был как будто с моста через Каму, если глядеть вниз по течению. Только, во-первых, точка обзора находилась чуть выше, а во-вторых, Кама и все строения по берегам, а также лес и горизонт, покачивались. Вверх — вниз, иногда река оказывалась над головой, а то и делала несколько оборотов вокруг нас.

— Вот чего Барсук натворил. Эта чехарда с мостом — его проделки. Всё началось, когда он тебя забросил в полёт, — сказала Алиса.