Обманка - [48]

Изольда положила дрожащую руку на локоть подруги.

– Если мы об этом не будем говорить… Если это будет только один раз… Если это будет как сон, а ведь он снится мне каждую ночь…

Ишрак не успела ничего ей сказать: гондола их палаццо выбралась из общего потока лодок на канале. Она оттащила подругу в тень у стены дома.

– Это наша гондола! – прошептала она. – Лука, Фрейзе и брат Пьетро возвращаются домой!

Они наблюдали за тем, как гондола снова причаливает у лестницы на боковом канале.

– Хочу пройтись, – заявил Лука чуть заплетающимся от выпитого вина языком. – Хочу тут прогуляться.

– Тебе бы лучше уйти домой, помолиться и лечь спать, – проворчал брат Пьетро.

– Через часик, – упорствовал Лука. – А вы идите.

– Я пойду с тобой, – предложил Фрейзе.

– Нет, – не согласился Лука. – Я хочу прогуляться один и освежить голову.

Фрейзе взял его за локоть.

– Ты встречаешься с леди Каринтой? – шепотом спросил он. – Потому что я сразу скажу тебе: тут будут только одни неприятности…

Лука вырвал руку, не желая признаваться в свидании, хотя сердце у него отчаянно забилось при мысли о темно-синем платье и маске.

– Я прогуляюсь, – повторил он и нетвердо вышел на лестницу.

Пожав плечами, брат Пьетро приказал гондольеру отвезти его и Фрейзе к воротам, выходящим на канал, оставив Луку подниматься по лестнице на набережную.

Изольда и Ишрак вжались в стену. Лука поднялся по лестнице, повернулся и стал смотреть на другую сторону Гранд-Канала. Высоко над головой повисла желтая луна, в темном небе горели яркие звезды. Какое-то время он стоял неподвижно, слушая звуки далекой музыки и смеха.

– И я моментально понял, что люблю ее, – сказал он просто, говоря сам с собой и слушая, как его слова падают в ночную тишину, смешиваясь с плеском волн в канале. – Это невероятно, но я это знаю. Я ее люблю.

Он тихо засмеялся.

– Я глупец, – проговорил он. – Наполовину принявший священничество, целиком посвященный Ордену Тьмы, выполняющий порученное мне дело – а она дама столь высокородная, что я бы даже не увидел ее, если бы остался в своем монастыре послушником.

Он немного помолчал, а потом решительно продолжил:

– Но я ее видел. А она видела меня. И сегодня я впервые понял, что люди понимают под… этой… – Он замолчал и снова улыбнулся. – …Любовью. Какой же я глупец! Глупец! Я ее люблю. Я влюбился. Мгновенно. Полюбил в один миг.

Он открыл калитку обнесенного стеной сада и вошел в него. Девушки услышали, как под его шагами захрустел гравий, а потом снова стало тихо: он плюхнулся на скамейку под деревом.

На сумрачном причале ужаснувшиеся девушки застыли на месте.

– Он говорил о ней? – изумленно спросила Ишрак. – О леди Каринте? Неужели она сделала то, о чем говорила? Соблазнила его – уже, всего за одну встречу?

Изольда повернулась – и Ишрак увидела, что на ее бледных щеках под маской блестят слезы.

– Он сказал, что влюбился сегодня, – прошептала она горестно. – Влюбился мгновенно, сегодня. В даму, которую никогда не увидел бы, если бы остался в монастыре. Он любит эту женщину. Эту раскрашенную…

Изольда резко замолчала: еще одна гондола приблизилась к ступеням набережной, и леди Каринта, в плаще и капюшоне темно-синего цвета и чудесной маске с ярко-синими перьями, прищелкнула пальцами, приказывая гондольеру помочь ей высадиться и подняться наверх.

– Она с ним встречается! – воскликнула Изольда страдальческим шепотом. Они с Ишрак отступили дальше в тени. – Она встречается с ним в нашем саду!

Девушки застыли, прижавшись спиной к стене, прячась в темноте. Большая весенняя луна освещала набережную почти так же ярко, как днем. Леди Каринта, находящаяся к ним спиной, подняла подвешенное к поясу на золотой цепочке зеркало и осмотрела синюю маску, улыбающиеся накрашенные губы, синий плащ и капюшон. А потом ее взгляд скользнул в сторону, и, увидев в отражении двух девушек, жмущихся к стене, она негромко засмеялась.

– Хорошенькие девственницы! – сказала она. – Гуляли по улицам. Как забавно! А у меня встреча с третьим хорошеньким девственником. Что за ночь для разврата! Пойдете со мной?

Даже обычно столь бойкая Ишрак промолчала, ошеломленная такой скабрезностью, а вот Изольда со скрытыми под маской слезами шагнула вперед и заявила:

– Ты с ним не увидишься. Я запрещаю.

– А кто ты такая, чтобы что-то запрещать или разрешать взрослому мужчине? – спросила леди Каринта с веселым презрением. – Он меня хочет. Он меня ждет. И ничто мне не помешает к нему пойти.

– Он и меня хочет! – выпалила Изольда. – Он позвал меня в сад. Тебе туда нельзя!

– Собственную сестру? – изумилась леди Каринта. – Ну и ну! Не думала, что вы настолько странная семейка.

– Она говорила обо мне, – вмешалась Ишрак. – Он просил, чтобы она привела меня к нему.

Леди Каринта подбоченилась и вызывающе посмотрела на девушек.

– Ну, и что нам делать? Я его уступать не собираюсь. И нам нельзя заходить всем троим и предлагать ему выбрать. Это его разбалует – и к тому же я не люблю так рисковать. Я не собираюсь вставать в один ряд с двумя юными красавицами.

– Но вы же любите делать ставки, – напомнила ей Ишрак. – Почему бы нам его не разыграть?

Леди Каринта радостно засмеялась.