Обмани-Смерть - [50]

– Я устал, мистер Ларч, не просто устал – выбился из сил, у меня пропала мотивация. Раньше в подобной ситуации мне стоило подумать о работе, и становилось легче, но сегодня все, что сорок лет составляло суть моей жизни, растворилось, как иллюзия. Я не шевельну пальцем, даже если рухнут все биржи мира, думаю, став бедным, я сброшу с плеч неподъемный груз. Будь я один, ушел бы в монастырь – есть подходящий в Умбрии. Вы – первый, кому я доверяю эту тайну. Увы, мне предстоят еще две или три схватки, в том числе за Алекса. Вы попали в точку, мистер Ларч: я давно не называл сына по имени, он превратился в функцию «преемник», перестал быть Алексом, улыбчивым, любящим жизнь мальчиком. Алекс – человеческое существо, разрушенное моими стараниями, я отодвинул сына со своего пути, превратив в наследника. Я много думал после нашей встречи. Ваш отказ разозлил меня, не скрою, но потом я понял, что был не прав: этот щелчок по носу имел спасительно-отрезвляющий эффект. Никто никогда не говорит со мной откровенно, не осмеливается противоречить. Я ошибся во всем, променял сына на банк, деньги, картины, книги и недвижимость. Алекс не захотел становиться богатейшим гражданином нашей прекрасной страны, а я не мог в это поверить. Представляете, каково это – в моем возрасте осознать, что ошибся направлением? Я выбрал неверный путь, а тех, кто не последовал за мной, прогнал, осыпав тысячей упреков. Я создал пустоту вокруг себя, обратил в бегство самого близкого мне человека… У вас есть выпивка покрепче?

– Я не употребляю алкоголь, так что в холодильнике только апельсиновый сок. Подождите…

Я позвонил в дверь квартиры моего приятеля Клайва, с которым мы всегда вместе смотрели турнир Шести наций. Он веб-мастер сайта онлайн-путешествий и иногда одалживает у меня молоко, сахар и прочее по хозяйству – это удобнее, чем спускаться вниз, в магазин. Минуты через три он спросил сонным голосом: «Ну что там еще?» – и открыл, не дождавшись ответа. Клайв был в пижаме, босой, со всклокоченными волосами.

– Извини, что разбудил, друг. У меня незваный гость, нужно его угостить, а мне нечем.

– Ясно… Какая она? Я ее знаю?

– Одолжишь какую-нибудь выпивку?

– Возьми сам, ты знаешь, где что стоит.

Я достал из мини-бара под телевизором три бутылки и сказал:

– Я компенсирую…

– У меня есть немного травки, хочешь?

– Спасибо, Клайв, не тот случай.

Я вернулся к себе, поставил добычу на стол, и Рейнер мгновенно ее оценил.

– Я пришлю вам и вашему другу хорошие напитки.

– Не утруждайтесь, не стоит. Что будете пить?

– У вас есть лед?

– Представьте себе, да.

– Тогда я выпью водки с апельсиновым соком и льдом.

Я «оформил заказ», налил себе апельсинового сока, но тут Рейнер возмутился:

– Вы же не захотите, чтобы я пил один?

Чтобы не спорить, я плеснул в свой стакан немного водки.

– Как же хорошо! – крякнул он, выпив залпом. – Мой голос не кажется вам странным?

– Ну…

– Голос у меня теперь ненормально низкий и протяжный, хотя вы не знали меня прежде и не можете сравнивать. Друзья и коллеги делают вид, что ничего не изменилось, но я осознаю, что обратный отсчет начался. Полгода назад мне пересадили трахею, это стало возможно благодаря технологической революции в медицине, врачи утверждают, что процесс выздоровления запущен, но я сомневаюсь и хочу использовать оставшееся время, чтобы сделать то, чего не делал раньше. Мне необходимо снова увидеть Алекса не по финансовым соображениям и не для того, чтобы передать ему бразды правления империей – мальчик плевать на нее хотел, и он прав. Будь я здоров, сам отправился бы за ним, как подобает хорошему отцу, но сил почти не осталось. Я хочу обнять сына и помириться с ним. Я всегда считал его жалким типом с амбициями актера-неудачника, дурацкими идеями, нелепыми мечтами о музыке, о живописи и теперь понимаю, как он страдал из-за моего презрения. Надеюсь, еще не поздно, он протянет мне руку, мы поживем вместе и поговорим, как отец с сыном. В разрыве виноват только я, мои гордыня и глупость, и мне нужно залечить сердечные раны, пока еще есть время.

Потерявшийся человек

Меня «сделали». Рейнер меня переиграл. Несчастный, отчаявшийся отец молил о помощи и был очень убедителен. Я никогда не узнаю, ломал ли он комедию, пытаясь мной манипулировать, но в одном уверен на сто процентов: этот человек говорил со мной как с другом. Меня тронули его тоскливый взгляд и тревога за сына, сквозившая в каждом слове, и я забыл о его бессмысленном богатстве и спеси аристократа. Впрочем, сейчас, когда я лечу в Дели рейсом ВА 143, все это уже не имеет никакого значения. Я не раз оказывал людям услуги, но нынешний случай не идет с ними ни в какое сравнение.

Я согласился, чтобы покончить наконец со старой историей, которая терзала меня всю жизнь. Когда-то давно я дал себе глупую клятву – никогда не возвращаться в Индию. Нужно было преодолеть детский страх, освободиться, доказать себе, что прошлое ничем мне не угрожает. Я чувствовал достаточно сил, чтобы сразиться со старыми демонами. Лучший способ проверить это – найти Алекса, вот почему я согласился на просьбу его отца. Мне нет дела до наследника банка Рейнера: привезу его домой – тем лучше, нет – значит нет, вернусь к прежней жизни.