Обмани-Смерть - [40]
Неделя прошла впустую, встреча так и не состоялась, и Хелен вернулась в Лондон. Она была ужасно раздражена – ее надули, сенсация не состоялась, – но одновременно чувствовала облегчение, ведь Паскуалина предпочла защитить семью, пусть даже ценой соблюдения омерты[65]. Еще много недель она вскидывалась на каждый телефонный звонок, но никаких вестей о Паскуалине так и не получила.
Однажды вечером, вернувшись со студии, Хелен молча положила на радиатор в прихожей адресованное мне письмо. Я его проигнорировал, и через два дня она сочла нужным напомнить о конверте.
Я сразу узнал почерк отца.
Томас,
не знаю, передали тебе, что я звонил много раз, или нет, но передо мной выросла глухая стена. Никто не отвечает ни на один вопрос, и я чувствую себя противным надоедой, хотя всего лишь хочу поговорить с сыном. К телефону тебя не подзывают, остается только писать… или сдаться, подвести черту, но я не готов. У меня есть адрес студии, надеюсь, они знают, как с тобой связаться, и передадут мои сообщения.
Нам необходимо увидеться, Томас, и как можно скорее! Умоляю, ответь! У меня серьезная проблема с сердцем, нужна операция, и все-таки я буду ее откладывать, пока мы не встретимся. За последние годы мое здоровье серьезно ухудшилось, профессор предупредил, что риск очень велик. Я готов рисковать, но меня ужасает мысль о том, что мы больше не увидимся, не поговорим, не объяснимся. Пока не получу от тебя известий, под нож не лягу. К чему цепляться за жизнь, если вокруг пустыня?
Заклинаю, Томас, позвони, мне нужен всего-то час или два. Я дома, жду, телефон не изменился. Обнимаю.
Твой отец Гордон
Мне не следовало читать это письмо, проблемы отца меня не интересовали – как и его история. Наши желания не могли совпасть. Я не хотел вспоминать прошлое, заново сближаться с Гордоном, прощать давние обиды, забывать о разногласиях. Мы не заключим друг друга в объятия, не прослезимся, растроганно бормоча: «Ну вот, одной проблемой меньше…» Отец наверняка хочет поделиться со мной страхами и печалями, прежде чем доверить жизнь хирургу. Он стремится склеить разбитое, привести в порядок мозги, очистить совесть. Слишком поздно. Я потерял отца очень давно, не нуждался во встрече с призраком и плевать хотел на его болезнь, операцию и душевные муки. Если этот человек испытывает угрызения совести, значит он жив. Мне безразлична судьба Гордона Ларча. Ни секунды не колеблясь, я вложил листок в конверт и начал методично рвать его, а потом выбросил клочки-конфетти в мусорное ведро.
На студию пришло два письма. Хелен принесла их домой, оставила на столике у входной двери, и я порвал их, не читая. Она ни о чем не стала спрашивать.
Мы праздновали сорокалетие Хелен целых два дня. Утром я разбудил ее и преподнес букет из сорока белых пионов – она обожала эти цветы – и витой золотой браслет, инкрустированный жемчугом. Сделан он был в двадцатых годах, что добавляло ему очарования.
За две недели до юбилея мы проходили мимо витрины антикварного магазина в Ноттинг-Хилл, Хелен увидела браслет и воскликнула: «Боже, какая красота!»
Антиквар поклялся, что изящная вещица принадлежала Айседоре Дункан, чем объяснялась ее астрономическая цена. Торговец, видимо, догадался, что имя ничего мне не говорит, достал посвященную актрисе книгу и открыл на странице с фотографией. Дункан сидела за столиком на террасе монпарнасского кафе, и у нее на руке был тот самый браслет. Книгу я тоже купил.
Я опасался, что украшение окажется велико Хелен, но оно изумительно «обняло» ее тонкое запястье. Книга тоже пришлась кстати: даже не знаю, какой из двух подарков больше ее порадовал.
– Как ты узнал, что я обожаю Айседору?
– Повезло…
Хелен долго листала страницы, не заметила снимок с браслетом, и я собрался привлечь ее внимание, но тут она произнесла очень серьезным тоном:
– Я оказалась на середине жизненного пути, не заметив, как прошла первая половина, но ты – лучшее, что со мной случилось, Том. Кажется, я очень тебя люблю. Может, пойдем дальше вместе?
Хелен решила, что нам выпал уникальный шанс, но хотела убедиться, что держит удар, как прежде, что годы не отняли у нее ни капли жизненной силы и новое десятилетие обещает быть более чем удачным.
Я почти уверен, что именно в ту ночь мы зачали Салли: Хелен уронила сумку на асфальт, и коробочка с противозачаточными таблетками потерялась. Именно такие случайности делают жизнь человека увлекательной. В субботу мы завтракали около полудня. Хелен посмотрела на меня с насмешливым прищуром, что означало – она выбирает лучший угол атаки.
– Мы никогда об этом не говорили, но я хочу знать, как ты относишься к детям?
– До недавних пор я вел жизнь, непригодную для создания семьи, но теперь все изменилось, так что… Почему бы и нет? Остается найти будущую мать моего сына. Или дочери.
Хелен присвистнула:
– Перестаю пить таблетки!
Салли была зачата той ночью, или вечером, или в следующую ночь, или через следующую. Не все ли равно?
Мы не знали, кого ждем, девочку или мальчика, но ребенок уже жил и занимал все наши мысли. Мы без конца о нем говорили, понимали, что его рождение станет важнейшим событием, мечтали, чтобы у этой главы был хороший конец. Я вел себя как все отцы: начал с обустройства гнездышка для новорожденного. Места в доме было мало, и Хелен решила пожертвовать гардеробной на третьем этаже – во всяком случае, половиной этого помещения (чего не сделала ради меня!). Ей было ужасно жалко расставаться с вещами, которые она больше не носила, но хранила на тот случай, если мода сделает фантастический вираж и «старье» придется как нельзя кстати. Хелен заявила, что выбрасывать ничего не станет, и я купил дюжину коробок, потом еще столько же. Мы перевезли их к одной подруге Сьюзан и составили в подвале ее дома.
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть». Критики по всему миру в один голос признали «Клуб неисправимых оптимистов» блестящей книгой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию. Когда Генассия писал «Клуб…», он уже понимал, что у романа будет продолжение, но много лет не знал, как же будет развиваться эта история. А потом он приехал в Москву – и все стало кристально ясно… Париж, 1960-е.
Жан-Мишель Генассия — новое имя в европейской прозе, автор романа «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали его книгу великой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Герою романа двенадцать лет. Это Париж начала шестидесятых. И это пресловутый переходный возраст, когда все: школа, общение с родителями и вообще жизнь — дается трудно. Мишель Марини ничем не отличается от сверстников, кроме увлечения фотографией и самозабвенной любви к чтению. А еще у него есть тайное убежище — это задняя комнатка парижского бистро.
Русские читатели познакомились с этим автором, когда Ж.-М. Генассия опубликовал свою первую книгу «Клуб неисправимых оптимистов», которой французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. За «Клубом…» последовали «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть», укрепившие его репутацию великолепного рассказчика. Новый роман писателя «Вальс деревьев и неба» посвящен последним дням жизни Винсента Ван Гога, когда были созданы потрясающие, взрывающие пространство и сознание картины. Что на самом деле произошло жарким летом в Овере? Действительно ли художник — «широкоплечий цветущий мужчина с улыбкой на лице» (так его описывает жена Тео Ван Гога Йоханна) — покончил с собой? Жан-Мишель Генассия дает свою версию событий, где легкой тенью скользит застенчивая девятнадцатилетняя девушка по имени Маргарита. Впервые на русском!
Жан-Мишель Генассия – новое имя в европейской прозе. Русские читатели познакомились с этим автором, когда вышла в свет его первая большая книга «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали ее великим романом, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Впервые на русском языке вторая книга писателя – «Удивительная жизнь Эрнесто Че». Главный герой этого повествования, охватывающего без малого век, – врач по имени Йозеф. Вот только век ему достался неизлечимо больной. И хотя молодому медику, которого превратности судьбы забрасывают в Алжир, удается лечить местных крестьян и даже бороться с эпидемией чумы, он оказывается бессилен и при столкновении с коричневой чумой, обескровившей Европу, и позже, по возвращении на родину, в социалистическую Чехословакию, в атмосфере всеобщей слежки и подозрительности.
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че», «Обмани-Смерть» и др. Французские критики назвали его книгу «Клуб неисправимых оптимистов» великой, а французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. В его новом романе «О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий» рассказывается забавная, трогательная и почти неправдоподобная история. Главный герой книги – Поль, подросток, обожающий музыку, по вечерам он импровизирует на фортепиано в ночном клубе.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.