Обмани-Смерть - [35]

Не знаю, что произошло, был ли я недостаточно убедителен, или Хелен не захотела внять моим доводам, но она не отступилась:

– Ты упустишь уникальный шанс, это суперденежная работа с хорошими перспективами в будущем! Уэйну ты понравился, он сказал Сьюзан, что уверен в твоем согласии. С ним можно поторговаться.

– Я не хочу работать на этого жирного придурка!

Хелен, вне всяких сомнений, была женщиной моей жизни. Ее не обескуражил мой отказ, она не разозлилась. Именно подобным образом ведут себя любящие люди, так ведь? Они пытаются помочь, не спрашивая, хотим мы того или нет. Хелен объявила, что раскинет сеть, задействует всех своих «контрагентов», выудила из красной сумки толстенный ежедневник, набитый визитками, и начала перебирать их.

– Я двадцать лет в профессии. Встречалась со всеми премьер-министрами и значительными персонами. У меня тут координаты полутора тысяч человек, – когда я набираю номер одного из них, он отвечает сразу либо перезванивает, причем быстро. У Сьюзан влиятельных знакомых не меньше, и друзья у нас обеих практически во всех сферах. Мы обязательно найдем тебе работу, иначе и быть не может!

Загвоздка заключалась в том, что охранная деятельность меня не привлекала, а в финансах я разбирался, как свинья в апельсинах. По настоянию Хелен я согласился на встречу с ее подругой, работавшей в Департаменте управления людскими ресурсами, та потратила на меня неделю своего бесценного времени и пришла к выводу, что все мои знания глубоко бесполезны практически для всех предприятий и компаний страны.

– А как ты относишься к связям с общественностью?

Я побывал на двух собеседованиях – на знаменитом предприятии, торгующем спортивной обувью, и на заводе по производству шоколадных плиток, едва не получил место в компании, связанной с атомной энергетикой, но дело сорвалось.

Потом Хелен и Сьюзан сделали ставку на экономическую разведку. Три предприятия назначили мне встречу, но собеседники почувствовали, что я не горю желанием становиться шпионом или тайным агентом, и сделали все, чтобы меня отвадить. Поговорить со мной было велено «сверху», но и это не помогло.

Хелен проявила невероятную настойчивость. В одно из воскресений в Брайтоне мы гуляли по молу, она вдруг застыла на месте и хлопнула в ладоши, совсем как Шерлок Холмс, разгадавший очередную тайну.

– Я знаю, что тебе нужно, Том!

– Правда?

– Ты должен основать собственную компанию.

– Зачем?

– Не волнуйся, мы этим займемся.

Она позвонила Сьюзан, поделилась с ней этой идеей, и они принялись искать поприще для моих талантов. Им понадобился час, чтобы прийти к согласию.

– Мы считаем торговлю вином очень перспективным делом. У Сьюзан есть друг в Бордо, он мог бы взять тебя в ученики. Создать торговую сеть, и затраты быстро окупятся.

– Ты могла заметить, что я почти не пью, Хелен. И ничего не понимаю в спиртном. Но главное, торговля – не моя стихия.

Она вздохнула, но не сдалась.

– Не беда, милый, решение найдется.

Три дня спустя случилось невероятное. Я ходил по супермаркету, когда вдруг прорезался мой сотовый и на экране высветился незнакомый номер.

– Слушаю…

Человек представился генералом Дэвисом и спросил:

– Как поживаете, старина? Тысячу лет вас не слышал!

Дэвис… Мы познакомились в девяностых, в Ирландии, он тогда был полковником и командовал моим сектором, а генеральское звание получил перед отставкой. Дэвис уже месяц пытался со мной связаться, не преуспел и позвонил шефу Би-би-си, который и дал ему телефон.

– Чем сейчас заняты, лейтенант?

– Ищу работу.

– Отлично, дружище, мне есть что вам предложить.

* * *

Уильям Дж. Дэвис проводил деловые встречи во второй половине дня в «Brooks’s Club»[57] на углу Сент-Джеймс-стрит и Парк-Плейс. Вход был открыт только членам клуба, а получали этот статус только по праву рождения.

Пока мажордом во фраке искал мою фамилию в списке гостей, я любовался аристократическим пристанищем с портретами джентльменов-фермеров, писанными в девятнадцатом веке, античными мраморными бюстами, резными дверьми, охотничьими трофеями на стенах, креслами, обитыми искусно состаренной кожей гранатового цвета, и толстым темно-синим ковром с эмблемой в центре. В клубе царила утонченная и чуточку старомодная атмосфера, созданная для отдыха и развлечения привилегированных особ. Здесь они читали, курили, вели тихие беседы. Мажордом провел меня через анфиладу роскошных салонов, и я увидел стоявшего у камина Дэвиса.

Генерал был одним из высших британских офицеров, сражавшихся за мир в Ирландии. Он не уступал ультиматумам ультра всех мастей, в том числе из нашего лагеря, что позволило начать диалог не только в Северном секторе, но и в Лондондерри, этом пороховом погребе. Дэвис сотни раз повторял, что мы не должны поддаваться на провокации, отвечать на оскорбления и прочие проявления ненависти и презрения. Я всегда помнил, что именно благодаря генералу получил звание лейтенанта.

Дэвис встретил меня так, как будто мы вчера расстались, с фамильярностью старого вояки, которому не важны чины и звания. Мы не виделись восемь лет, но генерал совсем не изменился. Официант принес персональную бутылку солодового виски, который он пил без содовой, только со льдом, я заказал чай. Дэвис расспрашивал про Афганистан и Ирак, ругательски ругал правящих нами кретинов. Он лично знал генштабовское начальство и очень удивился, когда я сказал, что был близок к Джексону