Обман - [5]
— Добро пожаловать.
— Я безнадежно влюбил себя в мой дом на 68-й стрит. В Америке все был новый — надо очень много узнавать, и очень быстро. Я учил актерский мастерство, но дальше показ в бикини на «Парамаунт» не прошел. Потом занял себя модой, но работа мне не нравил, теперь хотел бы писать книгу. Поэтому приехал к тебе.
— Я очень рад, хотя не уверен, что сумею вам помочь.
— Когда приехал в США, сначала работал как помощник продюсер и жил в его дом как няня для ребенок. Думал, вот он, Америка. Когда я ушел из тот дом, нашел квартиру в Ист-Сайд. Я понял, что мой тело не обычный. Они пригласил меня как натурщик. Надел на меня шелковый халат, расширенный золотом. Я смотрел, что он делал, и видел его большой-большой пенис, а он ждал, выбирай я пенис или занимай себя халатом. Я не выбирал пенис, и он приглашай мой подружка. Я понял, что я должен сам строить жизнь.
— И как же вы это сделали?
— Мужчина, с которым я встречал, дал мне новый квартира в доме с разный знаменитый люди. Напротив жил та красивый черный модель. Я видел, как красивый черный мужчина выносил ей мусор. Я всегда бегу, просто чтобы стоять рядом там, в лифт. Актер — он тоже живет в тот дом — берет меня посещать его девушка. Он делает любовь нам обе, а потом делает оргазм только для та, другой. Я был отчаянный. Тот человек делал это мне везде. Некоторый мой подружка стал проститутки. Они идут домой утром, их кошелек набитый стодолларовый бумаг. Я умел получить работу как модель для лифчик. Они надел на мне черный платье Валентино — я показывал, как модель. Я оставил платье для мене и начинаю ходить в бары отель «Пьерр» и «Плаза». Мужчины — они какой? Я им буду нравить?
— И как, нравились?
— Мужчинам слишком даже нравил. И я начал ненавидеть мой тело. Я затягивай под одежей мой большой грудь. Иду на уроки голос и речь — только чтобы свободить себя от мой акцент. Я понял: мой акцент тоже влиял на мой жизнь. Но у меня еще был мой светлый-светлый цвет лицо. И я начал ненавидеть деньги. Я видел во сне только — любовь. Думаю, я пойду к Зигмунд Фрейд доктор.
— И вы прошли курс психотерапии.
— Нет. Я стал доступный, ходил на разный вечеринка. Тот мужчина брал меня на шоу-бизнес вечеринка, вечеринка с девушки по вызову, на вечеринка в Объединенный Наций. Я стал элитный персона. Я летаю в Акапулько и прекрасно тратил время. Я связывай знакомство с один бельгийский миллионер, пятьдесят четыре лет, и два года мы развлекай себя, покупай все за любой деньги и в красивый место, в какой только хотел. Ты знаешь ихний мысли: он идет спать с половина дискотеки, но уезжай всегда со мной. Я начал делать так же, до меня дошел, что я женщина и пришел время свобода женщин. Это исполнил себя, когда я ехал в Монте-Карло, дискотека Режин[3]. Пять прекрасный любовники звонит в мой квартира на Пятый авеню, Парк-Бернет[4], одежда от кутюрье, французские рестораны и все такой. Мой жизнь был совсем бессмысленный, но всегда лучше, чем идти замуж за бедный человек, жить в Бруклин и иметь три ребенка. Общем-то, я чувствовал: все время одно и тот же. Только декорумы менял себя. А счет они подавал к мой друг. Мы оба мечтал про иностранный места и иностранный люди. Потому что все, кто до меня интересовал, начинал говорить про их самолет и вынимай их деньги или кредитный карты. Я стал очень любопытный про секс и начинай сам экспериментизировать: я видел, все так делай. Я получал все, что мог предлагать Манхэттен. И попал в больница с эмоциональный болезнь.
— Надолго?
— Два месяца. Выхожу. Живу шикарный жизнь, но всегда продолжай учить себя. Становил профессиональный мастер по отделке квартир. Пошел учить себя на модельер модный одежа. Ходил на курс французский кухня, кончал школа манер для юный леди. Работаю с дисциплин. И так как с дисциплин часто добывают себе чуды, он со мной тоже был.
— Стало быть, дисциплина — это счастливый конец истории?
— Нет. Нет-нет. В дискотеке «Режин» в Монте-Карло я встретил красивый незнакомец, и я позволил себя в его отчаянно влюбился. Он был араб. Один год я шикарно живу с ним в Париж, хожу на уроки французкий язык, и он женит себя на меня. Я ехал с ним на Кувейт. Пришел время платить за тысяча и одна ночь. Я падал и падал в обморок где попал. Бац, и я уже на пол. А он стал строгий, умный, жестокий. Потом тот палестинец меня насиловал, и они сказал, что платил мужу деньги, чтобы он женил себя на меня. Они вез меня в посольство, а там сказал, что мой муж коммунист, и они предлагай подписать контракт на двести тысяч доллар. Я нашел знакомый, он был связанный с посол Организации Объединенный Наций, я его часто встречал на вечеринках в Верхний Ист-Сайд. Они за меня следят. Коммунисты. Я подбегай в Чехословацкий посольство. Они уже все знай. Я попал в ловушка. «Ты едешь в США, — сказал они, — и там работай на нас. Едешь бить евреи».
— Это меня не сильно удивляет.
— Они повел меня в полицию и там при мне стал бить преступник, пока я упал в обморок. Я бежал в Объединенный Нации, Комитет прав человека. Они сказал: мы ничего не можем вам делать. Преступный замысел против безопасность Соединенный Штатов.
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.
Филип Милтон Рот (Philip Milton Roth; род. 19 марта 1933) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии.„Людское клеймо“ — едва ли не лучшая книга Рота: на ее страницах отражен целый набор проблем, чрезвычайно актуальных в современном американском обществе, но не только в этом ценность романа: глубокий психологический анализ, которому автор подвергает своих героев, открывает читателю самые разные стороны человеческой натуры, самые разные виды человеческих отношений, самые разные нюансы поведения, присущие далеко не только жителям данной конкретной страны и потому интересные каждому.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
Олег Кашин (1980) российский журналист и политический активист. Автор книг «Всюду жизнь», «Развал», «Власть: монополия на насилие» и «Реакция Путина», а также фантастической повести «Роисся вперде». В книге «Горби-дрим» пытается реконструировать логику действий Михаила Горбачева с самого начала политической карьеры до передачи власти Борису Ельцину.Конечно, я совершенно не настаиваю на том, что именно моя версия, которую я рассказываю в книге, правдива и достоверна. Но на чем я настаиваю всерьез: то, что мы сейчас знаем о Горбачеве – вот это в любом случае неправда.
В основу книги положены ответы автора на форуме «Всё о жизни в тюрьме» на протяжении 10 лет. Вопросы обо всём: понятия, тюремный быт, гопники, малолетки, дух человека… Это практический путеводитель по воровскому и арестантскому, людскому и гадскому, по миру АУЕ. Для тех, кто не исключает для себя посещение МЛС и просто интересующихся, для живущих понятиями, и опасающихся их. Для родных заключенных, их жен, родителей, заочниц. Для молодых и взрослых, тем, кто в теме, и тем, кто чужд этому миру. Для их родных и близких.
Книга Ольги Бешлей – великолепный проводник. Для молодого читателя – в мир не вполне познанных «взрослых» ситуаций, требующих новой ответственности и пока не освоенных социальных навыков. А для читателя старше – в мир переживаний современного молодого человека. Бешлей находится между возрастами, между поколениями, каждое из которых в ее прозе получает возможность взглянуть на себя со стороны.Эта книга – не коллекция баек, а сборный роман воспитания. В котором можно расти в обе стороны: вперед, обживая взрослость, или назад, разблокируя молодость.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Петербургский и сибирский писатель Василий Иванович Аксенов, лауреат Премии Андрея Белого, в новом романе, вслед за такими своими книгами как «Время ноль», «Весна в Ялани», «Солноворот» и др., продолжает исследование русского Севера. «Была бы дочь Анастасия» – это моление длиной в год, на протяжении которого герой вместе с автором напряженно вглядывается в природу Сибири, в смену времен года и в движения собственной души.
Выдающийся писатель, лауреат Нобелевской премии Исаак Башевис Зингер посвятил роман «Семья Мускат» (1950) памяти своего старшего брата. Посвящение подчеркивает преемственность творческой эстафеты, — ведь именно Исроэл Йошуа Зингер своим знаменитым произведением «Братья Ашкенази» заложил основы еврейского семейного романа. В «Семье Мускат» изображена жизнь варшавских евреев на протяжении нескольких десятилетий — мы застаем многочисленное семейство в переломный момент, когда под влиянием обстоятельств начинается меняться отлаженное веками существование польских евреев, и прослеживаем его жизнь на протяжении десятилетий.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.