Обман. Философско-психологический анализ - [56]

II.6. «Народная психология», герменевтика и «Другое сознание»

Несмотря на слабость теоретических разработок проблемы ДС, в практическом отношении, в повседневной жизни мы решаем эту проблему более или менее удовлетворительно, опираясь на наши врожденные способности, речевые коммуникации, нелингвистические средства общения (мимика, жесты, особенно выражение глаз), разнообразный опыт и знания. «Способность восприятия чужого психического состояния - отмечает известный психолог А. Кемпински - появляется на очень раннем этапе онтогенетического развития», что свидетельствует о ее обусловленности функциями филогенетически «старых» этажей нервной системы. Это - «древнейший тип познания», «объективность и достоверность познания чужого психического состояния - непременное условие сохранения жизни»^149.

Мы постоянно используем арсенал средств, накопленный «народной психологией» и, я бы добавил, «народной эпистемологией». Они охватывают и предъявляют нам колоссальный исторический опыт эмпирических обобщений и вероятностей, касающийся врожденных и приобретенных способностей человека общаться не только с другими людьми и животными, но и с самим собой (аутокоммуникация, играющая столь важную роль в «моем сознании»!). Это -живой источник здравого смысла и непременный базис всех эмпирических и теоретических разработок проблемы ДС. Каждый из нас руководствуется опытом такого рода, причем не всегда осознанно, большей частью интуитивно, отдавая при этом предпочтение прежде всего оценке действий того человека, субъективные состояния которого хотим понять.

Надо заметить, однако, что в условиях информационного общества с его гигантским нагромождением коммуникативных процессов, непомерным ростом сферы неопределенности, изощренными способами манипуляции сознанием и обманных действий особенно обострилась проблема критериев реальности, т.е. подлинности, содержания сообщений другого субъекта о его чувствах, намерениях, ₍желаниях, мыслях, решениях. Эти критерии, действующие большей частью интуитивно, возникли и сотни миллионов лет шлифовались в ходе эволюции, а затем антропогенеза и истории общества; сейчас они часто дают осечку. Речь идет о соответствующих глубинных санкционирующих механизмах, которые вместе с тем развиваются в процессе индивидуального опыта и над которыми надстраиваются различные более поздние эмоциональные, чувственные и рациональные способы оценки подлинности. Проблема распознавания подлинности относится, кстати, не только к индивидуальному, но и к институциональному субъекту. Это составляет специальный и в нынешних условиях высоко актуальный аспект проблемы ДС.

Эпистемологический подход к проблеме ДС необходимо связан с коммуникативным подходом. В сущности, всякое познание «содержания» явлений СР другого человека представляет собой процесс и результат коммуникации. Это - акт понимания, требующий герменевтического анализа, «перемещения в чужую субъективность», как говорил Дильтей.

Здесь нужно выявить и постигнуть содержание явлений СР, воплощенное в некотором речевом сигнале, взгляде, телесном движении, тексте или продукте деятельности. Причем наибольшие трудности связаны не с пониманием отдельных субъективных состояний, а с пониманием оригинальной, уникальной целостности СР другого индивида, его «самости».

Речь идет о том аспекте постижения «Другой СР», который четко выразил Томас Нагель в своей знаменитой статье «Что значит быть летучей мышью? («What is like to be a Bat?»). Представители аналитической философии обозначают этот аспект постижения СР термином «каково это быть» («другим»), т.е. чувствовать себя другим, побывать на месте другого. Т. Нагель считает, что субъективный мир летучей мыши нам недоступен. Но в близком смысле каждому из нас недоступен и уникальный внутренний мир другого человека. Тем не менее, опыт показывает, что в определенной степени это возможно, так*как мы способны познавать «уникальное», «неповторимое» путем формирования прицельных инвариантов множества единичных, уникальных явлений. Ведь и собственную «уникальность» и «неповторимость» мы рефлексируем посредством некоторых инвариантов.

Познание уникальности субъективного мира «Другого», как и познание уникальности вообще, остается трудной эпистемологической проблемой, которая, однако, поддается разработке, не является безнадежной. Именно это мне хотелось подчеркнуть в связи задачами понимания «Другой субъективной реальности».

Проблема ДС в общем плане - предмет философской герменевтики (в духе Дильтея, Гуссерля, Гадамера, а, с другой стороны, в той форме, в какой эта проблематика ставится и обсуждается представителями аналитической философии); она имеет первостепенное значение для исторической науки, различных областей гуманитарного знания, культуротворческой деятельности в целом.

Однако, в связи с задачей понимания, можно говорить так же о художественной герменевтике (глубоком постижении другого сознания, человеческих типов, характеров, сокровенных переживаний средствами художественной литературы, музыки, театра, иных видов искусства) и научной герменевтике.