Обман - [113]
Дэвид в который раз глубоко вздыхает и ставит тарелку на стол. Потом отнимает тарелку у меня, тоже ставит ее на стол, сжимает мои руки в своих ладонях и целует их. Теперь губы у него в майонезе.
– Сэм, я хотел сказать, что давно питаю к тебе определенные чувства. Не совсем дружеские. Но конечно, тебе и так об этом известно. Ты всегда опережаешь всех минимум на два шага. Я знаю, что ты еще не готова. Я подожду. Я ждал шесть лет и подожду еще шесть, если это необходимо. Или шестьдесят.
Он снова целует мои руки, слизывает с губ майонез и возвращается к своему сэндвичу.
– Ты… ты ведь понял, что я хотела, чтобы ты это сказал, да?
Вроде бы он даже доволен таким поворотом событий. Я никак не ожидала, что он готов ждать меня сколько потребуется.
– Я все понял. – Его уверенность меня несколько нервирует. – Я знаю тебя, Сэм. Я просто хотел, чтобы ты чувствовала – я здесь, рядом. Всегда рядом.
Дэвид улыбается, и вся неловкость и мои страхи тут же улетают в окно, как будто их и не было.
Дэвид стоит на кухне и моет посуду после ужина, напевая себе под нос какой-то навязчивый мотив из сериала. На плече у него висит полосатое бело-голубое полотенце. Вымыв одну тарелку, он тщательно вытирает ее и ставит точно на то место, где она и должна стоять. Такое ощущение, что он живет здесь уже много лет.
Я сижу на полу в гостиной, полностью готовая начать расследование. «Тайна газет Ричарда». Они все еще лежат в моей оливково-зеленой холщовой сумке, прислоненной к ножке кофейного столика, теперь навсегда отмеченного полосой серого лака для ногтей. Я вытаскиваю их наружу и сразу же ощущаю запах Ричарда.
Если бы Шон не обратил мое внимание на даты, сама бы я, наверное, никогда ничего не заметила. А ведь и в самом деле, Ричард приносил с собой именно эту стопку, день за днем, несколько месяцев подряд, с самой первой нашей встречи. Я вглядываюсь пристальнее и вроде бы узнаю фотографии, шрифт заголовков… С каждым разом газеты становились все потрепаннее, уголки все больше загибались, потом понемногу начали отрываться. Но я ничего не видела; мне и в голову не приходило бросить на них более внимательный взгляд. Да и с чего бы? Это ведь просто газеты, обыкновенные, ничем не примечательные, вполне безобидные. Мы каждый день читаем газеты. Откуда было взяться подозрениям? Газеты Ричарда меня совершенно не интересовали. И не заинтересовали бы, если бы не Шон.
Теперь я понимаю, почему он вечно клал на них кепку. Конечно, за много месяцев я могла бы и заприметить, что на первой странице всегда красуется одна и та же статья.
17 апреля 2012 года – дата на самой верхней газете, «Нью-Йорк таймс». Потом идет «Пост» от 3 мая. Все остальные газеты также вышли весной 2012 года. Страницы пожелтели и порвались на сгибах. Поля усеяны пятнами и жирными отпечатками пальцев.
Когда я начинаю листать их, неожиданно натыкаюсь на сделанные карандашом заметки и клейкие листочки, засунутые куда-нибудь в середину. Кажется, в «Дэйли ньюс» и «Нью-Йорк пост» скрываются богатейшие залежи неизвестной пока информации.
Почерк у Ричарда мелкий, кудрявый и местами абсолютно нечитаемый. Нацарапанные наскоро строчки перемежаются пометками, тщательно выписанными печатными буквами. Кроссворды и судоку тоже заполнены информацией. Еще мне встречается несколько отксеренных листов, приклееных поверх газетных страниц. Они содержат какие-то материалы на медицинские темы. А на маленьких клейких листочках иногда попадаются названия лекарств, которые продаются только по рецептам. Они жирно обведены. Здесь масса сокращений, которые я не могу расшифровать. Я собираюсь и готовлюсь узнать все, что здесь написано. Делаю глубокий вдох – и вижу перед собой потрепанные кеды Дэвида.
– Эй. Я закончил с посудой. Чем ты тут занимаешься? – Он опускается на пол рядом, целует меня в лоб и берет в руки экземпляр «Нью-Йорк таймс».
– Вот почему я просила тебя прийти. Это газеты Ричарда. Те самые, что он всегда носит с собой. Во вторник он оставил их у меня на столе, и я взяла с собой домой.
– Так вот что ты имела в виду под большой загадкой? В самом деле удивительно, нечего сказать.
– Он читал их не ради новостей.
– Нет? Тогда для чего они ему? – Дэвид перелистывает «Нью-Йорк таймс», находит большую статью про мэра Блумберга, проверяет дату и хмурится. – Почему она от двенадцатого года?
– Именно это я и хочу выяснить. Смотри… – Я открываю свою газету примерно посередине и показываю ему карандашные записи, клейкие листочки и все остальное.
– Что это такое, господи?
– Это информация. Заметки, которые Ричард и кто-то еще прятали в газетах, которые он читал каждый день.
– Заметки о чем? – Дэвид пробегает страницы глазами, слишком быстро, но, конечно, он замечает, что внутри все действительно исписано.
– Заметки обо мне.
Все газеты Ричарда разложены перед нами на полу. Дэвид притащил настольную лампу, чтобы было лучше видно, и блокнот, чтобы заносить туда найденную информацию и по возможности ее классифицировать. Пока что в блокноте четыре заголовка: «Сэм», «ПРЛ», «Туфлос» и «Лечение».
– На странице «Таймс» приклеенная копия опросника психосоциального профиля личности, – сообщает Дэвид. – Откуда-то выдрана, не заполнена. Тут есть и другие анкеты. Все пустые.
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После разбушевавшегося цунами на Коромандельском берегу Индии сестры Ахалья и Зита остались бездомными сиротами. По дороге в монастырь, где они думали найти убежище, их обманом похищает торговец из подпольного мира сексуального насилия, где наиболее ценный приз — невинность девушки. Адвокат Томас Кларк из Вашингтона, в состоянии аффекта от потери дочери согласившийся провести расследование совместно с Коалицией по борьбе с сексуальной эксплуатацией стран третьего мира в Мумбай, сталкивается там с ужасами секс-бизнеса и возлагает на себя миссию не только по спасению сестер Гхаи, но и подготовки почвы для смертельной схватки с международной сетью безжалостных преступников современного рабства.(Для возрастной категории 16+)
Все началось с того, что у психоаналитика Виктории Вик появился необычный пациент. Он признался, что якобы с научными целями, пользуясь особой маркировкой, следит за людьми, проникая в их дома. Вики не могла в это поверить и пережила шок, когда странный человек продемонстрировал ей свой «феномен невидимости». Она не устояла перед мрачным обаянием неординарной личности, не почувствовала угрозы и, совершив непростительную профессиональную ошибку, не заметила, как сама стала предметом исследования для своего пациента.
После того как Джейн Грей, прозванная в народе Девятидневной королевой, была свергнута Марией Тюдор и казнена вместе с отцом и мужем по обвинению в государственной измене, семья Грей впала в немилость. И Мария Кровавая, и Елизавета Девственница, упорно подозревая сестер Кэтрин и Мэри Грей в интригах и посягательстве на трон, держали девушек при себе, следя за каждым их шагом. И все же не уследили: ни смертельная опасность, ни строгие запреты не помешали Кэтрин страстно влюбиться и тайно выйти замуж, а Мэри обрести истинного, любящего друга…
После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…