Обман - [10]

Буду здесь только завтракать, подумал я, прижимая к себе целлофановый пакет. Мой стыд перемешался вдруг с гордостью и высокомерием. С удовольствием, проговорил я, – прекрасная идея выпить шампанского. Разумеется, за счет отеля, заметил швейцар, вам будет представлен спокойный номер. Было ясно, что он имеет в виду маленький номер; может, ему подготовить ванну? – Да, согласился я, это было бы очень любезно с вашей стороны, я ощупал, сколько у меня денег в кармане брюк; оказалось, единственная гладкая сотенная банкнота; я все знал, даже не глядя, ведь дело было в середине месяца, и это были мои последние деньги. Разъезды на такси, траты на уборщиц и цветы – на все это ушла масса денег. Я сунул ему в руку сотенную банкноту, которая на ощупь была гладкая и голубая, как шелковая рыбка. Не сводя с меня глаз, портье взял купюру и проговорил: очень любезно с вашей стороны, господин, у нас вам будет спокойно. Я ответил, нисколько не сомневаюсь, господин Хаземан (имя было обозначено на золотистом бейджике на отвороте ливреи), я действительно выпью шампанского. В ответ портье улыбнулся как милосердный Господь, а я с целлофановым пакетом в руке крадущейся походкой направился в бар.

Бармен не стал утруждать себя разглядыванием моей потрепанной фигуры. Я залпом опустошил бокал с шампанским и посмотрел на часы. Стрелки показывали четверть десятого. Хаземан передал мне ключ с таким видом, словно распахивал дверь в новую жизнь. В тот момент я еще не сознавал, что он был абсолютно прав. Номер оказался крохотный, но богато меблирован. Дверь в ванную комнату была широко распахнута, из ванны вырывались хлопья пены. Я, едва не зарыдав от охвативших меня чувств, погрузился в потрясающе теплую воду. Закрыл глаза и направил на лицо струи воды. Ощущение было просто неописуемое. И вдруг почувствовал, что, залезая в ванну, забыл раздеться.

– Простите, не поняла.

– Знаю, это похоже на приевшийся комедийный фарс, однако после безумной ночи в концертном зале, после панических поисков, возбуждения, переживаний и беспрерывных криков «браво» я так устал, так измучился, что просто забыл раздеться. Я с удивлением разглядывал собственные штанины, пропитанные мыльной пеной, руки, галстук, вытянувшийся, как при килевой качке. У меня не было сил шевельнуться. И тогда я вдруг выскочил из ванны.

Гостиничный махровый халат был мне очень к лицу. Он был нежного персикового оттенка, и при всем состоянии охватившего меня отчаяния я с улыбкой представил себе, что, наверное, в этот момент на Хризантеме точно такой же купальный халат. Я снял телефонную трубку. Моему другу портье предстояло вывести меня из состояния глубокой депрессии. Я закричал в трубку что было сил, обращаясь к своему другу портье. Но тот уже закончил работу и ушел домой. Расстроенный, я повесил трубку. Невозможно, просто невозможно было встретиться в купальном халате за завтраком с этой совершенно незнакомой женщиной.

Я снова снял телефонную трубку. А ведь она знаменитость, прошептал я. И в любом случае должна оставаться неузнанной. Нет ли у вас маленького отдельного помещения? Разумеется, есть, господин. Когда вам угодно позавтракать? Я взглянул на часы. Без четверти десять. Я мог говорить только шепотом. Вам хватит на все десять минут?

Ее доносившийся по телефону сладкий голос казался чуточку хрипловатым и гортанным. Ну да, Соломон мне о вас сообщил, я все равно как раз собиралась пойти позавтракать, нет проблемы, большое спасибо за цветы. Я распорядился накрыть столик в отдельном помещении, проговорил я и сразу почувствовал хрипотцу в горле. Как мило, заметила она. Она действительно так и выразилась – «мило». Я сейчас спущусь вниз. Выйдя из лифта, я увидел, как все находившиеся в холле гостиницы повернулись в мою сторону. Я бы не сказал, что они рассматривали меня нагло, однако в рамках дозволенного все их внимание было приковано ко мне. Я уверенным шагом направился к портье. Вас интересует, где можно позавтракать? Отдельно ото всех? Пожалуйста, сюда, господин. На ковре оставались следы от моих мокрых тапочек. Хотя из-под халата выглядывали голые икры ног, на мне все же были чистое нижнее белье и глаженая рубашка. Это придавало чувство уверенности.

Когда она меня увидела, на какую-то немыслимую долю секунды ее охватила оторопь. Потом красавица расхохоталась. Стала рассматривать меня с ног до головы. Она запрокинула голову, после чего приняла серьезный вид. А что вы здесь делаете? У меня сейчас важная встреча. Пожалуйста, уходите. Но это я, Розенбауэр, из журнала. Простите мне мой авантюристический облик. Но я потерял чемодан, а костюм отдал в химчистку. Вчера вечером мне облили пиджак ужасным беарнским соусом, а в этой гостинице оказалось невозможно получить костюм из чистки до завтрака. Хризантема снова окинула меня пристальным взглядом. Между прочим, вы не Розенбауэр и не доктор, тихо заметила она, и я понять не могу, как вы здесь оказались. Но сейчас, пожалуйста, идите куда шли. Я постараюсь все это забыть.

Бросив взгляд на стол, я действительно увидел на нем круассаны, точно такие, как я себе их представлял. Они лежали в корзиночке серебряного плетения, стоявшей на накрахмаленной камчатой салфетке. Я даже проверил, чем пахли круассаны. Кроме того, глаз остановился на апельсиновом конфитюре. Я заплатил немалые деньги за этот завтрак, выложив все свои наличные. Я провел целую ночь в концертном зале, завалил ее лилиями. Я резко обошелся с моим профессором по фортепьяно, а ведь в скором времени мне предстоял экзамен. Поэтому у нее просто не было морального права утверждать, что она все забудет.