Обличитель - [8]

— Мадам, — сказал я приличествующим случаю голосом, — я ошеломлен этим несчастьем, и все мы глубоко потрясены. А вы, мадам, как вы переносите столь тяжкое испытание?

— Ох! Плохо, мсье, плохо! Но перед детьми я должна держать себя в руках… Я даже подумать боюсь о завтрашнем дне… Боже мой…

— Мадам, я только что был у нашего генерального директора и…

— У мсье Сен-Раме? Что же он сказал?

— Так вот, он просит, чтобы я встретился с вами и обсудил вопрос о похоронах… Когда я могу повидать вас, не причиняя вам большого беспокойства?

— Мой муж находится в часовне больницы Сент-Уэн. Я провела там всю ночь и утро, и мне бы хотелось немного отдохнуть. Не сможете ли вы прийти во второй половине дня?

— Ну конечно, мадам. Вам будет удобно в шестнадцать часов?

— Да, в шестнадцать часов, спасибо, мсье.

— Будьте мужественны, мадам. До встречи.

Вполне удовлетворенный, я положил трубку. Мне показалось, что жена умершего сотрудника, несмотря на свое горе, несомненно, проявила уважение к нашей фирме. Я опасался, как бы она, потеряв самообладание, не стала кричать о своей ненависти и сваливать на фирму «Россериз и Митчелл» ответственность за катастрофу. Ведь Арангрюд погиб, когда возвращался домой утомленный, после тяжелого рабочего дня!

Было 11 часов 30 минут. И тут, собираясь просмотреть кое-какие дела, я окинул взглядом свой письменный стол и среди служебных записок и прочих бумаг, положенных моей секретаршей, заметил желтоватый пергаментный свиток, перевязанный зеленой с черным лентой. Подумав, что это одна из обычных многочисленных реклам, я небрежно развязал ленту и развернул пергамент. Мог ли я предугадать, что этот документ положит начало стольким потрясениям? Хотя позднее, проведя расследование, я установил, что между смертью Арангрюда и появлением пресловутого свитка не было никакой связи, тем не менее я и сейчас еще удивляюсь столь странному совпадению.

Я был одним из немногих людей, сразу же обративших внимание на этот пергамент, хотя точно такие же свитки были разложены во всех служебных помещениях. Возможно, мысли у всех были заняты трагической гибелью руководящего работника, так как до завтрака никто не упомянул о свитке. Вот что я увидел и что прочел, когда развернул пергамент. Я увидел текст, напечатанный черным готическим шрифтом, и сверху прочел заглавие, выведенное зелеными прописными буквами:

ЧТО ЗНАЮТ ТЕ, КТО УПРАВЛЯЕТ ФИРМОЙ «РОССЕРИЗ И МИТЧЕЛЛ»?

Те, кто управляет фирмой «Россериз и Митчелл», знают законы экономики. А поскольку мы живем в мире, где господствует экономика, то им принадлежит особое право распоряжаться делами мира сего. Не правда ли, все вы читали или слышали о том, что сегодня управлять — значит господствовать в экономике? Представьте себе размеры нашего несчастья, если бы по коварному недоразумению государственные мужи, находящиеся «у власти», не были знакомы с экономикой? Или если бы в руководство предприятия по роковой случайности пробрались люди, не сведущие в экономике? Мы увидели бы конец процветанию и неограниченному счастью, позволяющим гражданам и гражданкам Запада есть до отвала, носить теплую, подбитую мехом одежду, наслаждаться бесчисленными благами и удовлетворять любые свои потребности. К счастью, однако, те, кто управляет фирмой «Россериз и Митчелл», разбираются в экономике. Таким образом, Анри Сен-Раме, когда речь заходит о благах и богатстве, в отличие от обывателей знает разницу между этими понятиями. Те, кто не знает этого, думают, что благами являются исключительно предметы материальные: продукты питания, велосипеды и т. д., и в этом они жестоко ошибаются, поскольку к благам относятся также услуги, которыми граждане пользуются, когда, к примеру, едут из одного места в другое. В этом случае граждане едут поездом, и путешествие есть благо. Кто бы, например, усомнился, что урок, который школьный учитель дает своим ученикам, является благом? Разве мог бы усвоить основное положение закона спроса и предложения тот, кто не знает, что существуют две категории богатства: блага материальные, с одной стороны, и блага нематериальные — с другой? На рынке деньги тех, у кого есть спрос, обмениваются на блага материальные и нематериальные, имеющиеся у тех, кто их предлагает. Сен-Раме великолепно усвоил этот странный и хитроумный закон. Он хорошо осведомлен на этот счет. Что же он знает сверх того, что известно любому обывателю? Он знает, что каждое предприятие производит и упаковывает товары, а затем их продает. Мужчины и женщины покупают эти товары, но они могут их купить лишь в том случае, если им дадут деньги. А как раз предприятие и дает им деньги. Вы видите, сколь сложен и замкнут этот круг? Если товары слишком дороги, никто не сможет их купить, если же они слишком дешевы, предприятие не заработает достаточно денег и не сможет продолжать свою работу, а следовательно, не сможет больше производить товары. Поэтому надо установить справедливую цену на основе спроса и предложения. Когда цена какого-то товара падает, число тех, кто хочет и может его купить, возрастает. В то же время те, кто производит, предпочитают продавать товары, которые стоят дороже, нежели те, которые стоят дешевле, так как в первом случае они заработают больше денег. Если слива, мушмула или инжир стоят по 2,50 франка за килограмм, те, кто их производит, продадут двести килограммов; если эти же товары стоят по 0,60 франка за килограмм, торговцы продадут две тысячи килограммов. В конечном счете тысячу килограммов продадут по 1,20 франка за килограмм — цена промежуточная, количество среднее. Вот результат этого хитроумного закона спроса и предложения. Это то, что коварно называют стабилизированной ценой. Как видите, овладение этим законом — дело непростое. Вот почему нам следует радоваться, что такие люди, как Анри Сен-Раме, неустанно следят за правильным применением тонкого и деликатного закона спроса и предложения. Однако Сен-Раме знает еще больше, большинство же людей, не сведущих в современной экономике, рассуждают так, словно они живут в эпоху меновой торговли. Им неведомо, что в настоящее время производство товаров — сложный процесс и что только физической силы или усилий разума для этого вовсе не достаточно. Нужны машины, уголь, электричество, сталь, шерсть, автострады, железные дороги. Без всего этого предприятия не могут производить одежду, инструменты, продукты питания. Следовательно, они должны покупать машины, сталь, хлопок, а все это требует от руководителей дополнительной энергии и знаний. Теперь руководитель предприятия должен неустанно следить за двумя рынками одновременно — за тем, где он продает свои товары, и за тем, где он покупает машины и сырье. И вот здесь мы подходим к двум резко отличающимся друг от друга явлениям в теории современной экономики: капиталу основному и капиталу оборотному. Когда трактор выходит с заводов «Россериз и Митчелл», необходимо делать различие между красками и металлом, которые пошли на его изготовление, и станками, которые его производят. Металл и краски, закупленные Сен-Раме, навсегда потеряны для предприятия, они затрачены на изготовление трактора и отныне принадлежат владельцу этого трактора. Зато станки остались на заводе, где они продолжают производить новые тракторы. Следовательно, можно утверждать, что металл и краски являются сырьем, которое прошла путь от рудников до литейных заводов и от них до «Россериз и Митчелл», а затем — до крестьянина из Ла-Боса. Поэтому будет вполне естественно назвать этот капитал оборотным. Что же касается станков, которые остаются на заводе, то они составляют основной капитал, не участвующий в обороте. Во избежание возможных насмешек необходимо подчеркнуть, что трактор, хоть он и работает на обширных, засеянных зерновыми полях этого крестьянина, является для него, однако, не оборотным, а постоянным, основным капиталом, орудием длительного пользования, позволяющим производить продукты питания кратковременного пользования. Видите, сколь хитроумной может быть экономика нашего времени! И Сен-Раме принадлежит к тем, кто это знает. Ну а вы? Вы это знаете? Может, вы думали, что экономическая наука действует по наитию? Если бы Сен-Раме был не способен видеть разницу между основным и оборотным капиталом, разве вы получали бы ваше жалованье? Но те, кто руководит, знают еще больше, им известны вещи и куда более сложные. Читайте дальше, и вы убедитесь, что те, благодаря кому процветает экономика, заслуживают вашего уважения и симпатии, что от них зависит благосостояние народа и что они не узурпировали своих постов. Слышали ли вы когда-нибудь об инфраструктуре? Если да, то знаете ли вы, что это такое? Сен-Раме — один из тех, кто знает это лучше и глубже других. Что же он знает? Он отлично понял, что для того, чтобы производить, предприятию уже недостаточно работы одних людей и машин. Как можно было бы производить без дорог, без телефона, электричества, без больниц для лечения служащих, инженеров и рабочих? И если государство занимается этими вопросами, то совершенно очевидно, что существует производственная связь между предприятиями и государством. И уже нет сомнения в том, что существует не два рынка, за которыми Сен-Раме должен приглядывать, а три: рынок потребителя, рынок сырья и еще один — тот, который находится в ведении администрации. Это говорит о том, сколь обширными познаниями должны обладать те, кто руководит. Со временем я расскажу вам, что они знают о финансах. Ибо то, что я написал о машинах, сырье, законе спроса и предложения, ничто в сравнении с ужасающей сложностью следующего вопроса — об экономической и финансовой роли капитала. А пока помолимся богу, чтобы наше общество выиграло экономическую войну во имя великого процветания всего человечества, и попросим его сохранить в добром здравии руководителей, которые неустанно следят за нашим ростом и прогрессом. Слегка приоткрыв, какие глубины им приходится познавать и какое они несут бремя, я стремился лишь вызвать к ним еще большее уважение.