Обличитель - [58]

— Не знаю, кого вы называете маниту, — ответил я нетерпеливо, — но я действительно работаю в этой компании.

— Тогда у вас должен быть номер.

— Мне не говорили ни о каком номере, Аберо просто пригласил меня на собрание. Он уже пришел?

— Да, маниту Аберо здесь.

— К черту ваших маниту! — воскликнул я. — Если Аберо здесь, сходите за ним и скажите, что его ждет директор по проблемам человеческих взаимоотношений.

— Ладно, скажу, — проворчал лохматый страж, — только странно, что у вас нет номера.

Пять минут спустя он вернулся вместе с Аберо. Окошечко в двери сухо щелкнуло, и в полумраке блеснули очки заместителя директора по прогнозированию.

— Да, это он, можете отпереть, — услышал я.

Тяжелая дверь беззвучно повернулась на петлях и тут же закрылась за моей спиной. Когда глаза мои привыкли к полумраку, царившему у входа, я не мог сдержать удивления при виде странного наряда Аберо: на нем был широкий темный плащ, спускавшийся до колен. Вместо галстука он нацепил пышный зеленый шелковый бант, какие мне случалось видеть у некоторых франтов, но я никак не мог себе представить такую штуку на шее у почтенного представителя правления компании. На плаще я заметил с левой стороны зеленый пластмассовый значок с черной цифрой 5. Аберо молча повел меня по длинному, похожему на трубу коридору, который, казалось, спускался куда-то в глубину, и, когда мы вышли в громадный зал причудливой формы, он все еще не произнес ни слова. Быть может, он не хотел пускаться в объяснения, которых я от него ждал, из-за стража, следовавшего за нами, пока мы не вошли в зал. Тут Аберо схватил меня под руку и увлек на красный бархатный диванчик. Убедившись, что никто его не слышит, он сказал шепотом:

— Извините меня за недоразумение с номером; хотя я не сомневался, что вы придете на наше собрание, полной уверенности у меня все же не было, и потому я не мог доверить вам шифр. Он очень прост; на работе мы будем впредь называть друг друга только по номерам, разумеется лишь когда речь пойдет о нашем расследовании. У вас будет номер седьмой. Каждый получает номер в порядке давности поступления в фирму «Россериз и Митчелл» Остальные ждут вас в заднем зале, арендованном мною для наших собраний. Они не были уверены, что вы примкнете к нам, и очень обрадуются вашему приходу.

— У меня к вам один вопрос, — сказал я, — что это за выдумка с «маниту»?

— А! — воскликнул Аберо. — Это придумал здешний привратник, славный парень, но чудак; он называет иногда клиентов «маниту», или заправилами, но не для того, чтобы придать им вес, а чтобы представить их чем-то вроде колдунов или магов, вы знаете, ведь таков точный смысл этого слова: маниту — великий колдун у индейских племен Северной Америки. Привратник знает, что я работаю у «Россериз и Митчелл», вот он и дал мне такое звание; наши коллеги, да и вы тоже, удостоились его, все мы возведены в сан маниту; что ж, сказать по правде, это звание нам подходит, — закончил он самодовольно.

Мы пересекли зал. За столиками в клубах табачного дыма сидели какие-то женщины и мужчины, но мне не удалось разглядеть их лица, однако меня поразило необычное для нашего времени количество мужчин с длинными остроконечными усами и женщин в длинных платьях и кружевных жабо. Я решил пошутить:

— Скажите, эта таверна случайно не клуб усачей?

— Молчите, — прошептал Аберо, — не вздумайте смеяться над ними и не говорите громко об усах или нарядах. Вы рискуете их оскорбить, и дело может кончиться потасовкой.

Я удивился, но прикусил язык и молча следовал за своим проводником, подумав, что, если эти люди способны рассердиться из-за такого пустяка, у них должен быть очень скверный характер. Аберо тихонько толкнул маленькую круглую дверку, и я почувствовал, что мы куда-то спускаемся. Мы шли с четверть часа по плохо освещенному коридору. Мне уже не хотелось разговаривать, и я бы не на шутку встревожился, попади я один в такое место, но силуэт шедшего впереди Аберо все время напоминал мне, что мы идем на собрание руководящих сотрудников фирмы «Россериз и Митчелл-Франс». Внезапно мой проводник остановился и сказал шепотом:

— Гардеробная. Вы должны надеть плащ, завязать бант и приколоть значок.

Я подчинился без возражений. К чему протестовать, если уж я зашел так далеко? Конечно, когда Аберо завязывал мне зеленый бант, я вовсе не считал, что мой костюм соответствует общепринятым правилам — ни этот плащ, накинутый на плечи, ни значок с цифрой 7, приколотый у меня на груди. Но если мои коллеги согласились на такой маскарад, если они, черт возьми, сочли нужным собираться в маскарадных костюмах, то с моей стороны было бы неучтиво отказаться выполнить их причуду, если, конечно, я не решу бросить эту затею, вернуться домой и сообщить по телефону Сен-Раме: «Руководящие сотрудники вашей фирмы посходили с ума». Не следует забывать, что я выполнял деловое поручение. В мою миссию входило проникнуть в группу взбунтовавшихся коллег, а значит, я должен подчиняться их правилам и применяться к их поведению. Наверно, у них были веские основания встречаться в «Гулиме», носить особую одежду и отличительные значки. Я не принимал участия в их совещаниях, и мне было трудно представить себе, что сотрудники вроде Бриньона, Селиса или Ле Рантека с легким сердцем согласились играть роль в этом фарсе, не имея на то тайных и существенных причин. Аберо оглядел меня с ног до головы, поправил мой бант и выразил удовлетворение: