Область трансцендентности - [62]

Молния стояла посередине кают-компании в совершенно невообразимом и диком одеянии: черная кожаная куртка, обтягивающие штаны, бандана с белыми черепами на голове.

– Мы с Ястребом как раз просматривали историю 20 века. Так одевались люди, принадлежащие к одной из субкультур западного общества. Хотя мне больше нравятся платья середины 18 века, вот только они сильно жмут в талии. Ястреб говорит, что так и должно быть. Зачем это?

– Чтобы подчеркнуть фигуру, сделать её более стройной, – ответил я.

– Это деформирует скелет.

– На первый план выдвигалась эстетика, – пояснил я.

– Эстетика? Нет, здесь дело не в ней, – сказала она. Моему удивлению не было предела. Кто из нас землянин? – Здесь причина в другом: следование некоторым идеалам. В данном случае красоты. А согласись – красота и идеалы красоты не совсем одно и то же.

– Возможно…

– Ты не замечал, как меняется одежда людей? С течением времени она становится практичнее и даже проще… впрочем, это касается и нравов.

– Это плохо?

– Сложный вопрос, – ответила она. – Как можно определить, плохо это или хорошо? Одни ценности сменяются другими, что-то становится важным, другое – несущественным. По сути это лишь отображает период развития цивилизации или субцивилизации. За предыдущим витком идёт следующий, и всё повторяется снова. Но как можно оценить отражение? – она пожала плечами. – Либо оно правдиво, либо – нет. Больше никак. Я бы советовала тебе отбросить такие мысли.

Молния окуталась туманом и уже предстала в ином виде, более привычном для меня. Теперь на ней были неброские штаны из синего экзоволокна, рубашка и куртка под их цвет.

– Не ходить же мне в бальном платье, – улыбнулась она.

«О! Она уже овладела тонкостями», – оценил я.

– Всё верно? – спросила она.

– Да, так у нас на Земле обычно одеваются, – ответил я и, пока никого нет, решил спросить. – Я вообще думал, вам всё известно о нас.

– Мне – нет, а им, – она показала куда-то за плечо, – да.

– Но… тогда почему же они тебе всё не расскажут, зачем ты тратишь время, когда это можно просто… «вспомнить» в один момент.

– А какое удовольствие от «заливки» информации? Это только Ястребу нравится, когда ты подключаешь ещё один жёсткий диск или инфокристалл и закачиваешь терабайты данных. Нет, я хочу всего добиться сама…

– Опять за своё… – произнёс электронный ворчун. – Да что ж такое…

«Ох, тяжело же приходится Ястребу», – подумал я, а Молния продолжала:

– …Всё, что мне нужно для выполнения миссии, я знаю. Когда я была в вашем мире, знания скорее находились вне меня, в той скорлупе. Понимаешь, когда вы меня нашли и выбрали планету, данные просто скакнули ко мне, и я проснулась, зная все ваши языки, множество образов, но они для меня были всего лишь справочником. Согласись, это разное: знать и иметь справочник. Мне интересна ваша история и культура. Узнать историю – узнать вас. И себя тоже.

– И как же ты разобралась со всем этим?

– С трудом. Я ведь даже не знала, как мне выглядеть, кроме как туманным призраком. Ястреб мне очень помог.

– Так всё-таки ты признаешь, что я полезен и необходим? – спросил искин.

– Я этого никогда и не отрицала, но я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что разговариваю с машиной. На самом деле это удивительно, во всяком случае, для меня.

– Можно сказать, вы почти подружились, – заметил я. Молния в сомнении пожала плечами. – Забавно, что искин не всегда рационально реагирует на факты, – добавила она и, прежде чем я успел ответить, продолжила, но на этот раз уже неуверенно. – Вот думаю: я же со временем буду среди множества других людей, да? Как думаешь… Мне в чём быть среди вас и вообще… Если я не ошибаюсь, это важно. Я хочу одеться так, чтобы вам всем нравилось. Подскажи, что лучше.

Внезапно я понял, что Молния не только становится всё ближе к нам, но и сама становится человеком и даже более того, кажется, в ней начинают проявляться женские слабости!

Видимо, нажав на Землю, Белоусов не просто открыл Молнии доступ к знаниям о нашем мире, но и запустил скрытый механизм её очеловечивания!

«А что последует дальше?» – подумал я, хотя, нельзя не отметить, что всегда приятно, когда рядом есть дама, да тем более такая. И, само собой, она мне импонировала больше, чем тот, кто назвался Демиургом. Несмотря на все его знания, он был значительно более далеким от нас, менее человечным. Может быть, они и сами понимали это, и потому возникла ещё одна причина создания Молнии, такой живой и… тёплой. Я остановил свои размышления: она ждала ответа и наблюдала за моей реакцией!

– Мне кажется, ты уже сама можешь определить, во что одеться, и создать любой образ, который тебе захочется.

– Есть одна проблема, – сказала она словно бы стесняясь.

– Когда мы вернёмся, я уже не смогу создавать ничего нового. Этот мир значительно более гибкий, чем ваш, а оболочки у меня больше нет.

– Если честно, я рассчитывал на её «магию», но как же мы планируем повернуть историю без неё?! В чём тогда Молния, лишенная своих «божественных» умений, сможет нам помочь?!

– Я понимаю тебя, – сказала она, – но всё не так плохо, как тебе кажется. Инерция невероятно высока.

– И как мы собираемся изменить движение, если не приложим силу?