Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня - [51]
Все сказанное лишь пустые слова. Давайте же займемся практикой, не щадя усилий.
Чаньская семидневная медитация – лучший метод, дающий возможность постижения истины через непосредственный опыт в ограниченных временных рамках. В древние времена этим методом не пользовались, так как древние имели крепкие корни. Он постепенно стал входить в употребление со времен династии Сун (пала в 1278 г.). Во времена династии Цин (1622–1910) она вошла в моду, император Юнчжэн (прав. 1722–1735) часто проводил чаньские семидневки в своем императорском дворце. Он испытывал большое уважение к этой школе, и качество его чаньского самадхи было превосходным. Более десяти человек постигли истину под руководством императора, и учитель Тянь-хуй-чэ из монастыря Гаоминь в Янчжоу достиг просветления во время таких встреч во дворце. Император также пересмотрел и усовершенствовал некоторые дисциплинарные правила этой школы, которая процветала и давала стране столь многих незаурядных людей. Строгое соблюдение правил имеет, таким образом, первостепенное значение.
Этот метод постижения истины на собственном опыте в ограниченных временных рамках похож на конфуцианские экзамены, когда пишут сочинения на заданную тему в заданный период времени. А тема нашей чаньской семидневки – чаньская медитация. По этой причине этот зал называется чаньским. Чань – это дхьяна на санскрите и означает «мышление в покое» [147]. Существует несколько видов чань, таких как махаянский и хинаянский, материальный и нематериальный, чань шраваков и других школ. Чань нашей школы называется высшим чань. Если кому-то в этом зале удастся проникнуть сквозь свои сомнения и, сидя в медитации, разрубить корень жизни[148], он уподобится Татхагате.
По этой причине чаньский зал называют также местом избранния будды. Его называют залом праджни. Дхарма, которой обучают в этом зале, – дхарма недеяния [149]. «Недеяние» (у вэй) означает «отсутствие деяний». Другими словами, достигнуть [буддовости] невозможно никаким способом, никаким действием. Если будет делание (самскрта)[150], то будет рождение и смерть. Если же можно достичь, то можно и потерять. По этому поводу в сутре сказано: «Есть только слова и выражения, но у них нет никакого реального значения». Чтение сутр и проведение ритуалов и богослужений относятся к деланию (самскрте) и представляют собой лишь уловки, используемые в обучающей школе. В нашей школе учение сводится к прямому самопознанию без множества слов и выражений. Когда-то к старому учителю Нань-цюаню пришел ученик и спросил: «Что такое Дао?» Нань-цюань ответил: «Обычное сознание – это Дао». Каждый день мы надеваем рясу и едим рис, мы выходим работать и возвращаемся отдыхать. Все это происходит не где-то, а в Дао. Лишь из-за того, что обусловливаем себя любой ситуацией, мы не понимаем, что наше собственнное сознание есть будда.
Когда чаньский учитель Фа-чан с горы Дамэй впервые пришел к Ма-цзу, он спросил последнего: «Что такое будда?» Ма-цзу ответил: «Сознание и есть будда». Это привело Да-мэя[151] к полному просветлению. Покинув Ма-цзу, он отправился в район Сымин и поселился в хижине отшельника, где раньше жил Мэй Цзычжэнь (Мэй Фу, династия Хань).
При династии Тан (785–804) в годы Чжэнь-юань один монах, который был учеником Янь-гуаня, заблудился в горах и оказался около хижины. Он спросил Да-мэя: «Как долго ты здесь находишься?» Да-мэй ответил: «Я вижу только, как горы вокруг зеленеют и снова желтеют». Монах спросил: «Как мне выбраться отсюда?» Да-мэй ответил: «Следуй потоку». Вернувшись, монах рассказал о том, что он видел в горах, Янь-гуаню.
Янь-гуань сказал: «Однажды я видел одного монаха в провинции Цзянси и с тех пор больше ничего о нем не слышал. Это, случайно, не тот монах?» Затем Янь-гуань послал этого монаха в горы, чтобы пригласить Да-мэя к нему.
В ответ Да-мэй прислал следующее стихотворение:
Ма-цзу услышал о том, что Да-мэй живет в горах, и послал к нему монаха с вопросом: «Что ты получил, когда навещал великого учителя Ма-цзу, и что тебя заставило остаться здесь?» Да-мэй ответил: «Великий учитель сказал мне, что сознание – это будда. Именно поэтому я решил остаться здесь». Монах сказал: «У великого учителя теперь другая буддадхарма». Да-мэй спросил: «Ну и какова же она теперь?» Монах ответил: «Он говорит, что это ни сознание, ни будда». Да-мэй сказал: «Старик вносит смятение в умы людей, и конца всему этому не будет. Пусть говорит, что это ни сознание, ни будда. А я считаю, что сознание – это будда». Когда монах вернулся и изложил приведенный выше диалог, Ма-цзу сказал: «Слива
