Облако - [2]

Они ничему не учатся.

Они научились только тому, как выигрывать выборы.

Чему научились мы?

Недостаточно протестовать против информационного хаоса и успокоительной дымовой завесы правительства. Недостаточно требовать большей защиты и безопасности. Недостаточно, потому что нам продемонстрировали так ярко как никогда до какой степени политики не способны совладать с трудной ситуацией.

(При этом Чернобыль — следствие аварии. Представим себе, что будет, если взорвутся атомные боеголовки.)

Переселяться? Эмигрировать?

Но куда?

Теперь мы уже не сможем сказать, будто ничего не знали.

Мы не сможем бежать.

Мир всё в большей степени становится нашей собственной тюрьмой.

Тюрьмой атомного прогресса.

Если мы сегодня ничего против этого не предпримем, завтра вы будете «благодарить» нас за наше молчание и «благоразумие».

Каждый должен подумать, что он может сделать. Каждый на своём месте.

На этот раз мы ничего не забудем.

* * *

Эта заметка появилась 23 мая 1986 года, через месяц после аварии на Чернобыльской АЭС, в немецком еженедельнике Die Zeit («Время»).

Её авторы — друзья — семеро мужчин и женщин.

С ответственностью, как она трактуется законом о СМИ, заметку проиллюстрировала Инге Архей-Шолль, сестра Ганса и Софи Шолль (участников группы подпольного сопротивления в Третьем рейхе).

Глава первая

В эту пятницу с утра дул сильный ветер. Глянув в окно, Янна-Берта увидела, как блестят на солнце молодые берёзовые листочки. Тени ветвей плясали на асфальте школьного двора. Цветущие вишни осыпались метелью лепестков. Небо было ярко-синим. По нему плыли белоснежные и лёгкие, словно вата, редкие облака. Для майского утра было невероятно тепло.

Внезапно взвыла сирена. Господин Бенциг, учитель французского, прервал объяснение новой темы прямо посередине фразы и посмотрел на часы.

— Без девяти одиннадцать, — сказал он. — Странное время для учебной тревоги. И в газете об этом ничего не говорилось.

— Это атомная тревога! — крикнул Эльмар, первый ученик в классе.

— Вероятно, об этом всё же где-то сообщалось, я просто проглядел, — сказал господин Бенциг. — Продолжим.

Но едва он вернулся к прерванной мысли, как в динамике школьного радио щёлкнуло. Все уставились на маленький квадрат над дверью. Раздался голос не секретарши, а самого директора:

— Только что была объявлена атомная тревога. Занятия прекращаются немедленно. Всем учащимся срочно разойтись по домам.

Ещё несколько фраз потонули в разразившемся диком шуме. Все бросились к окнам, пытаясь что-нибудь разглядеть.

— Понимаешь, что это значит? — спросила Майке, подруга Янны-Берты.

Янна-Берта покачала головой. Она почувствовала, что у неё холодеют руки. Произошло что-то страшное. Но что? Она подумала об Ули, своём братишке.

— Идите домой, — сказал господин Бенциг.

Из коридора доносился шум: взволнованные выкрики, торопливые шаги, стук дверей.

— Что происходит?! — воскликнула Янна-Берта.

Господин Бенциг пожал плечами.

— Я знаю не больше вашего, — сказал он. — Идите же наконец! Поторопитесь! Но не теряйте головы.

— Скорее всего, это учения, максимально приближенные к реальной катастрофе, — заявил Эльмар, нарочито спокойно собирая сумку.

Но господин Бенциг нахмурился.

— Я знал бы об этом, — сказал он с сомнением.

Кто-то распахнул дверь и пулей вылетел наружу.

Остальные бросились следом. В коридоре царило чудовищное столпотворение. Несколько учеников пытались пробиться против течения. Янна-Берта узнала среди них Ингрид из параллельного класса. Ингрид жила в Рёне. Янна-Берта часто болтала с ней на переменках.

— Сейчас нет автобусов на Утриххаузен! — крикнула Ингрид. — Только через полтора часа. Я позвоню домой, чтобы меня забрали.

Перед секретариатом тоже толпились ученики. Не скоро ей удастся позвонить. Янна-Берта хотела остаться с подругой, но не смогла противостоять потоку, уносящему её к лестнице. Она вцепилась в руку Майке, пока их несло вниз, ступенька за ступенькой. Гвалт всё нарастал. Внизу, в вестибюле, кто-то выкрикнул:

— Графенрайнфельд! Тревога в Графенрайнфельде!

Янна-Берта попыталась вспомнить: Графенрайнфельд — не там ли атомная электростанция?

Когда она выходила из школы, мимо неё прошмыгнули несколько малышей. Не глядя по сторонам, они бросились через улицу. Взвизгнули шины. Водитель отчаянно засигналил и выругался вслед ребятишкам. Очевидно, он ещё ничего не знал.

Перед пешеходной зеброй Янна-Берта остановилась в нерешительности.

— Мой автобус тоже не скоро пойдёт, — сказала она.

— Давай пока ко мне, — предложила Майке.

Янна-Берта помотала головой, отказываясь.

— Ты что, в Шлиц пешком собралась?

— Родители сегодня в Швайнфурте, — объяснила Янна-Берта. — У папы там совещание. А мама с Каем у бабушки. Они только завтра вернутся. Ули один дома. Мне надо к нему.

В этот момент мимо проходил Ларс, Ларс из Шлица. Он был старшеклассником и в школу приезжал на машине.

— Привет, Янна-Берта! — крикнул он. — Хочешь, подвезу?

Она торопливо кивнула, попрощалась с Майке и поспешила за ним.

В машину сели ещё трое парней из Шлица, все старшеклассники. Янну-Берту посадили спереди. Ларс тронул с места, не дожидаясь, пока она пристегнётся.

— Сегодня можешь не стараться, — сказал Ларс. — Сегодня хоть ноги в окно вывешивай, ни одну собаку это не интересует. А полицию — в последнюю очередь.