Обладание - [20]

Она с любопытством посмотрела на шрам, затем протянула руку и провела подушечками пальцев по всей длине, исследуя его, словно это был новый узор для плетения корзин. Он едва не отшатнулся от ее руки. До сих пор шрам отталкивал всех женщин до единой, и ни одна из них даже не пыталась прикоснуться к нему.

— Аккуратная линия и совсем даже не уродливая. Но рана была не очень глубокой. Эдит сказала, что в этом-то как раз все дело. Тебе повезло.

— Да, мне повезло. Мне всего лишь разрезали лицо на две части.

Его резкий тон отрезвил Мойру, и она поспешно убрала руку. Она огляделась, и до нее неожиданно дошло, что он тоже уселся на повозку и собирается подхлестнуть осла.

— Назад меня везти не обязательно. Обещаю, я вернусь в поместье.

— Одну я тебя в дорогу не отпущу.

— Я сама могу о себе позаботиться.

— Не сомневаюсь, что ты в этом уверена. Потому-то, наверное, я и обнаружил тебя на поляне с голым задом, выставленным в небо; а ведь прошел всего лишь один день с тех пор, как я выехал из поместья.

Мойра вспыхнула так, что краска проступила под густым загаром.

— Тогда едем. А когда встретимся с первым же путником, который направляется на запад, я к нему присоединюсь.

Не имея ни малейшего намерения разворачиваться, он прикрикнул на осла, и повозка тронулась.

— Кстати, а в какие края ты направлялась?

— В город.

— В вольный город? Подальше отсюда? Где могла бы прятаться от меня в течение года и одного дня, чтобы стать свободной? — в его голосе пробивалось плохо скрываемое раздражение.

Она молча отвернулась и стала смотреть на стоящие вдоль дороги деревья. Ее руки лежали на запятнанном кровью подоле платья: красивые ладони с длинными пальцами, словно выточенными из драгоценного камня. Аддису показалось, что теплые кончики ее пальцев все еще дотрагиваются до шрама на лице.

— И что ты собиралась делать в этом вольном городе? Найти себе мужа?

— Да, — он заметил блеск в голубых глазах, и на душе у него потеплело оттого, что к ней возвращается ясность сознания.

— Любого? Или у тебя уже есть кто-то на примете? Она покачала головой.

— И какие к нему предъявляются требования? У такой гордой женщины, как ты, их наверняка должно быть немало. Может быть, мне повстречается мужчина, который соответствует твоим запросам, и тогда я приберегу его для тебя. При условии, конечно, что у него найдется лишних сто фунтов.

— Я решила, что он обязательно должен быть вольным каменщиком. С солидной репутацией. Хорошим мастером. Может быть, с собственным делом.

— А почему каменщиком?

— Те, с которыми мне доводилось иметь дело, были весьма умны. Они почти всегда неплохо зарабатывали, пользовались уважением, трудились в крупных артелях и почти никогда не оставались без работы.

— Когда им приходится работать, они большую часть года проводят вдали от дома.

— Точно, об этой стороне я тоже думала.

Вот как. Значит, вдова-девственница на самом деле далеко не девственница, просто ей, по всей видимости, не очень нравится постель. В таком случае, остановив свой выбор на каменщике, она получает именно то, что ей необходимо.

Похоже, она полностью пришла в себя. Он наконец решился спросить:

— Скажи, там, на поляне, они не сделали с тобой ничего плохого до того, как я появился?

— Нет.

Ее уверенный и твердый ответ обрадовал его больше, чем он ожидал. Аддис не знал, что бы он сделал, если бы ответ оказался другим. Он уже убил негодяев, поэтому вряд ли смог бы вернуться и убить их еще раз.

Некоторое время они ехали молча. Мойра повернулась, достала из корзины мешочек с хлебом и сыром и предложила ему. Она заставила себя перекусить, несмотря на то, что аппетита у нее явно не было. Живот все еще болел, ягодицы горели от ударов, и вообще, от перенесенного потрясения на душе лежала мрачная пелена.

Насильники начисто лишили ее решимости. Вскоре ей придется возвращаться в Дарвентон. А для того чтобы найти другой способ побега, не связанный с подобной опасностью, может понадобиться уйма времени. Может быть, у нее теперь попросту не хватит духа на очередную попытку. Во всяком случае нынче она была не в силах даже думать об этом. Собственно, сейчас мысль о том, что ей придется доживать свой век в Дарвентоне, на расстоянии громкого окрика от Аддиса, в некоторой степени даже привлекала ее. Сила, исходящая от сидящего рядом с ней мужчины, манила ее, обещая спокойствие и безопасность, а то, что сейчас произошло между ними, создавало некое ощущение интимной общности.

Она перевела взгляд на пятна крови, покрывавшие одежду. Их ни за что теперь не отстирать. Впрочем, это не имеет значения, потому что никогда больше этого платья она не наденет. На нем остался запах насильника. От нее самой исходил запах насильника.

— То были люди Саймона? — спросила она.

— Да. Одного я даже знал. Наверное, он послал их, когда услышал о моем возвращении, чтобы разузнать побольше. Саймон чертовски хитер. Он никогда не торопится принимать решения.

— Откуда ему стало известно, что ты вернулся?

— Должно быть, кто-то донес. Меня многие видели с тех пор, как я сошел с корабля в Бристоле. С такой физиономией меня трудно не заметить, да и выдать себя за кого-то другого я вряд ли смогу.