Облачные дороги - [70]

Жемчужина отвела глаза.

В храме повисла тишина, если не считать жужжания мух над водоемом. Даже доносившиеся из леса трели птиц казались далекими. Первым молчание нарушил Звон:

– Это невозможно, – сказал он, сипя от ужаса. Потом повернулся к Цветике: – Правда ведь?

Теперь все повернулись к Цветике. Она облизала губы и неохотно сказала:

– Может быть, возможно. Наставники, изучавшие Сквернов, всегда считали, что у нас с ними общее происхождение. Что между нами и владыками слишком много сходств, которые не могут быть простым совпадением.

К Луну с ужасом пришло осознание, и он, не сдержавшись, спросил:

– Утес, ты говорил, что из Медного Неба пропали выводки? – Хотя он нарочно понизил голос, все тут же обратили на него внимание, словно он кричал.

– Я не нашел останки королевского выводка в яслях, – ответил Утес и потер глаза. – Скверны забрали их.

«Они взяли их живьем», – подумал Лун, чувствуя, как к нему подкатывает тошнота. Живые раксура в плену у Сквернов.

– Как ты могла… как ты могла это скрывать? – Нефрита уставилась на Жемчужину, грозно шипя. – Мне стоит вырвать тебе сердце.

– Я не сказала им «да», безмозглое ты дитя. Я не сошла с ума. – Жемчужина обнажила зубы. – Но я и не ответила отказом. Я знала, что произойдет, если я это сделаю. – Она сделала шаг назад, беспокойно размахивая хвостом. – Я не ожидала, что они нападут на Медное Небо. Я думала, им нужны только мы.

– В наших яслях есть арборы и воины, младенцы и дети. – Цветика казалась больной и старой, а кожа ее лица стала такой бледной и прозрачной, что Луну показалось, будто он видит ее кости. Она откинула волосы со лба и задумчиво прошлась в сторону. – В Медном Небе живут… жили по крайней мере одна юная королева и, кажется, два консорта помладше.

– Почему же тогда Скверны не объединились с ними, если они этого хотели? – вырвалось у Звона. – Ведь им наверняка нужны и арборы тоже. Зачем уничтожать… – Он помедлил. – Если только они не предложили Медному Небу то же самое.

– И их королева сказала «нет», – закончила Жемчужина, глядя на них. – Я полагаю, что так все и было.

Утес в беспомощном смятении уставился на нее:

– Жемчужина, почему ты мне этого не сказала? Почему не сказала Цветике, или Нефрите, или Тычинке, или Крестцу, или Набату? Ты не подумала, что мы вправе знать об этом?

– Потому что я знала, что вы мне не доверяете, – устало сказала она. – Вы бы просто снова обвинили меня в том, что я якшаюсь со Сквернами.

Цветика всплеснула руками:

– Жемчужина, я не обвиняла тебя в этом, пока ты не впустила в колонию владыку Сквернов и не стала вести с ними переговоры. Ты ничего мне не сказала!

Жемчужина зашипела на нее:

– Ты ничего не могла сделать. Ничего. Это была моя ноша. Ты говорила, что твои гадания бесполезны. Ты ничего не видишь. Никто из наставников не видит.

Цветика отвернулась от нее, гневно тряся головой.

– Ты могла заманить их в ловушку! – воскликнул Лун, не в силах больше сдерживаться. – Если у тебя есть то, что им нужно, то заставь их думать, что ты у них на крючке, а потом убей их. Нельзя вести с ними переговоры, нельзя допускать, чтобы они…

Жемчужина резко повернулась к нему. Увидев, что она едва сдерживает свою ярость, Лун сделал шаг назад.

– Малолетний кретин, ты ничего не понимаешь!

– Прекратите! – Цветика подняла руку: – Все, замолчите. – Она склонила голову набок, словно прислушиваясь. – Утес, здесь кто-то есть.

Утес отвернулся от Жемчужины и оглядел пустой храм.

– Где?

Лун тоже посмотрел по сторонам, стараясь держать Жемчужину в поле зрения. Ничто не двигалось, и даже воздух был неподвижен. Через арку он видел водоем и облако насекомых, жужжавших над мутной поверхностью и мертвой тушей.

– В воде. – Слова вырвались еще до того, как он закончил думать. Непрозрачный водоем, который мог быть глубиной как в шаг, так и в двадцать или в тридцать шагов. Смрад, который мог перебить запах любого существа, прошедшего через храм…

Зеленая вода фонтаном поднялась из бассейна, и из него выскочило огромное нечто. Лун прыгнул в сторону и на ходу перевоплотился, лишь затем осознав, что это большой кетель.

Тварь перемахнула через ступени, промчалась в арку и бросилась прямиком на Утеса. Утес принял облик раксура как раз в тот миг, как кетель ударил его, и кувырком отлетел назад. Лун прыгнул на тварь, когда та оказалась рядом, но один небрежный удар хвоста отшвырнул его в сторону. Он ударился о плиты пола, отскочил от них и лишь затем остановился. Подняв голову, Лун увидел, как кетель прижал Утеса к колонне, и подумал: «Жемчужина дала нам перевоплотиться. Она не знала, что Скверны здесь».

Его сердце бешено билось. Лун перекатился и поднялся на ноги. Остальные растянулись на полу – кетель повалил всех в храме, и некоторые даже не успели перевоплотиться. Лун направился было к Утесу, но кто-то предостерегающе закричал, и он резко повернулся к водоему.

Второй кетель, поменьше, вынырнул из воды и бросился вверх по ступеням в храм. Нырнув в прямоугольную арку, он остановился. Торчавшие из его головы рога были увешаны частями туши мертвого травоеда, скрывшего характерный смрад Сквернов.

Лун приготовился вцепиться твари в глотку – на шее кетеля, у самого края панциря, чешуя была тоньше. Он должен был задержать врага и дать остальным возможность сбежать. Затем он замер в ужасе. На груди твари что-то было – объемистая темная опухоль, похожая на ту, что росла на спине облачного странника. У Луна был лишь миг, чтобы в страхе подумать: «Ох, скажите, что это не…»