Облачные дороги - [39]

– Ты все поймешь, когда узнаешь, что остальных из ее выводка зовут Блеск, Искра, Камушек и Ракушка, – сказала Тычинка, отцепляя маленькие коготочки от рукава Луна и ласково уговаривая малышку отпустить его. – Большинство стараются давать выводкам похожие имена.

– Значит, ты – родня Цветики? – спросил Лун, рассеянно глядя на малышку, упрямо усилившую свою хватку.

Тычинка рассмеялась:

– Далекая. Она намного старше меня. А вот Звон из одного выводка с Набатом и Бубенчиком. Набат возглавляет наших солдат, а Бубенчик – учитель. Еще двое были наставниками, но они умерли от болезни легких. – Она замолчала, вдруг заколебавшись. – Звон не всегда был воином.

– Он сказал мне, что раньше был наставником. – Лун потрепал гребни Крапинки. Продолжая смотреть на малышку, он как бы невзначай спросил: – А Елея чья сестра?

– Она – воительница из королевского выводка, сестра Нефриты. – Тяжело вздохнув, Тычинка попыталась поддеть пальцами когти Крапинки. – Это все неправда, что они рассказывают о воительницах из королевских выводков. Они не все сходят с ума, потому что считают себя неудавшимися королевами. – Она слегка нахмурилась и прибавила: – Такое случалось всего несколько раз.

Значит, Нефрита отправила свою сестру следить за ним? Или же просто попросила ее разузнать о нем и доложить ей? Лун не знал, что и думать.

Девочка-воительница по имени Весна все еще смотрела на них с широко распахнутыми глазами. Вдруг она сказала:

– Нас только двое. Остальные умерли.

– А где твой выводок? – требовательно спросил Снежок, почти что прячась за ней.

Лун медлил с ответом, пока Крапинка кусала его за костяшки своими, к счастью, неострыми молочными зубками. Он мог смириться с тем, что Скорбь не была его матерью и что консорт не мог быть братом выводку арборов. Но это ничего не меняло.

– Они погибли.

Тычинка едва успела отцепить Крапинку от Луна, как с лестницы, что вела в общую комнату, спешно вышла Цветика.

– Лун, хорошо, что ты вернулся. – Она выглядела взволнованной, и ее тонкие волосы были растрепаны. – Жемчужина созывает собрание.

– Собрание? – Тычинка опешила и, похоже, слегка испугалась, из-за чего гребни у Луна на загривке встали дыбом. – Всеобщее?

Цветика мрачно кивнула:

– Не считая учителей, которые присматривают за детьми, солдат, охраняющих нижние подступы, и охотников, которые слишком далеко, чтобы отозвать их назад.

«И очень юрких консортов, которые ускользнут в воздуховод, когда никто не будет видеть», – подумал Лун, готовясь слиться с толпой.

Цветика перевела взгляд на Луна, словно прочитав его мысли, и твердо добавила:

– А твое присутствие в особенности обязательно.

Цветика пожелала, чтобы Лун сразу же пошел с ней. Вероятно, она думала, что во всеобщей суматохе он может попытаться сбежать. И была права, но поскольку она схватила его за руку и сразу же вытащила из коридора на главную лестницу, возможности незаметно улизнуть у него не осталось.

Раксура спешили вернуться с полей, с террас и из открытых двориков. Толпа росла, и они поднимались по ступеням все выше и выше. Лун еще не бывал в пирамиде так высоко. Ступени здесь стали больше, и арборы взбирались по ним с трудом. Лун нашел в этом лишь еще одно подтверждение тому, что построившие это место земные создания считали себя гораздо выше, чем были на самом деле. Некоторые арборы перевоплотились и поползли по стенам, цепляясь когтями за рельефы и щели в камнях. Цветика осталась в земном облике, и Лун подал ей руку, чтобы помочь карабкаться.

– Спасибо, – сказала она, немного запыхавшись, и мельком взглянула на него, приподняв брови: – Тебе не нужно волноваться.

Лун думал, что сохраняет бесстрастное выражение лица, но, видимо, это было не так. И он не один волновался – ее руки были холодными как лед.

– В отличие от тебя?

Она улыбнулась, поджав губы:

– В отличие от меня.

Лестница снова повернула, приведя их на широкую площадку, и Лун с удивлением увидел, что там их ждал Утес. Когда они поравнялись с ним, Утес наклонился, взял Цветику за вторую руку, и вместе с Луном они втянули ее на последнюю ступень.

– Терпеть не могу это место, – пробурчал Утес.

– Да неужели? – с притворным удивлением сказала Цветика. – И ты все это время молчал?

– Почему тебе здесь не нравится? – спросил Лун, желая хоть как-то отвлечься. С площадки был лишь один выход – арка, которая вела в узкий коридор, освещенный зачарованным мхом. Арборы столпились там, шепотом разговаривая и беспокойно толкая друг друга. По крайней мере, ощущение тесноты было не таким сильным из-за потолка высотой почти в три роста Луна.

Утес негромко зарычал себе под нос, заставив нескольких арборов осторожно отодвинуться от него.

– Это место – мертвая оболочка. Оно не подходит раксура.

– И кроме тебя, никто не знает, что это значит, – сказала Цветика таким тоном, словно уже много раз слышала эти слова. Она повернулась и повела их по проходу.

– В этом-то и беда, – сказал Утес ей вслед.

Когда Лун последовал за ней, Утес поймал его за руку. И без того напряженный до предела Лун вздрогнул и отшатнулся от него, едва не врезавшись в стену. Пропуская вперед арборов, Утес негромко сказал ему: