Облачиться в шкуру волчицы - [2]

Меж тем, беседа в кабинете декана продолжалась.

— Игорь Викторович, кафедра-то зачем?

— Как зачем? Студентов привлекать будете. Такой прорыв! Мы будем первым университетом в мире, который изучает уникальное явление ММЧ! Тут не только гранты можно получать один за одним, тут, главное, во всех мировых рейтингах мы тут же подскочим…

Артур спросил:

— Вам не кажется, что эта тема больше соответствует биологии, чем физике?

— Ну, разумеется. А биологию в нашем университете изучают где?

— На факультете естественных наук.

— Вот видите, Артур Эдуардович! А физика — это ведь как раз самая что ни на есть естественная наука! Так что всё в полном соответствии с тематикой, — торжественно заключил Шабинский.

— Как мы будем публиковать статьи? — Артур, похоже, всё ещё не был уверен.

— Ну, чтобы вас публиковали серьёзные физические журналы, конечно, придётся соответствовать требованиям. Будете исследовать ММЧ физическими методами. Как — придумаете, вы ведь учёный.

Продолжил Шабинский уже спокойнее, но не без нажима:

— Артур Эдуардович, вы ведь понимаете, что если через неделю не отошлёте план на открытие лаборатории в комиссию, то потеряете грант. Никто не хочет, чтобы это произошло. Это шанс и для вас лично, и для физического факультета, и для всего университета.

— Понимаю, — голос Артура был немного упавший, хотя всё такой же обволакивающе-ласковый. «Не хочет он этого» — кольнуло Мальвину.

— Давайте бумаги, — подтвердил Артур свою готовность работать в направлении ММЧ.

Послышался стук каблучков, и Мальвина увидела спешащую к деканату Нину Степановну. Девушка вдруг осознала, что стоит сейчас и совершенно нагло, бесцеремонно подслушивает, и что она вообще-то пришла по своим делам, и этот разговор в кабинете декана её никоим образом не касается, и что единственная уважительная причина, почему она ещё здесь — пятнадцатиминутный перерыв в работе деканата, который, по-видимому, закончился.

Сейчас Нина Степановна коротко кивнёт в знак приветствия, аккуратно отклеит с двери записку. Затем строго спросит: «Что у вас? Заявление? Давайте!», и Мальвина отдаст несчастную, уже полусмятую бумажку, которая определит её жизнь на ближайшие два года. И, быть может, на лестнице или в холле или уже на самом выходе из университета, она столкнётся с Ним и жалко пролепечет «Здравствуйте, Артур Эдуардович» — ведь именно так она должна обращаться к преподавателю, по имени-отчеству, на «вы», это только в её мечтах и фантазиях он просто Артур. Она сохранит ответное «Здравствуйте, Мальвина» как лучшее событие дня, недели, месяца…

— Откуда этот Сантьяго хоть? — спрашивает Артур. — На каком языке мы будем с ним говорить?

А Нина Степановна приближается. Вот она уже в тупиковом коридорчике, вот она кивает в знак приветствия и аккуратно отклеивает от двери записку…

— Сантьяго — из Пуэрто-Рико, — отвечает Шабинский. — Это, можно сказать, территория США, так что английский он знает хорошо, можете об этом не беспокоиться, — заверяет декан. — Я подготовлю приказ, чтобы в магистратуру кафедры ММЧ начали принимать уже с этого сентября. Будем надеяться, кто-нибудь подаст заявление к вам.

Покончив с запиской, Нина Степановна поворачивается к Мальвине и строго спрашивает:

— Что у вас? Заявление? Давайте!

А у Мальвины в голове складывается: «Новая кафедра. Артур. Набирают в магистратуру», и вместо того, чтобы отдать теперь уже почти полностью смятую бумажку, она прячет руку за спиной и отвечает:

— Нина Степановна, я своё заявление испортила. Дайте мне, пожалуйста, чистый бланк.

* * *

Не так, ой, совсем не так, Артур Булкин представлял себе открытие лаборатории, когда полгода назад заполнял заявку на получение гранта для молодых учёных в области точных и естественных наук в подсекции «фундаментальная физика». Будь его воля, он бы эту заявку вообще не писал, но так велели большие начальники. Собрали самых умных и талантливых молодых учёных со всех местных институтов — или самых исполнительных и покладистых — и настойчиво предложили попытать счастья. Нескольким повезло, в том числе Артуру.

Одним из условий получения гранта было основать свою лабораторию. Однако ж недавнее открытие неуловимого прежде бозона Хиггса смешало все карты — Артур был одним из тех немногих физиков-теоретиков, кто искал ответ на вопрос «А что если бозона Хиггса нет»? И хотя оставался ещё небольшой шанс, что открыта не совсем та частица, его исследования сильно потеряли в своей актуальности. А поскольку с момента объявления о мировом открытии прошло всего две недели, новое направление для деятельности Артур себе выбрать не успел. И вот теперь, с лёгкой руки Шабинского, Артур станет заведующим лабораторией и кафедрой мгновенного метаморфоза человека.

Качество видеозаписи, которую показал Шабинский у себя в кабинете, оставляло желать лучшего, но что происходит разглядеть можно было. На лужайке перед частным домом стоял парень, которого Шабинский назвал Сантьяго Диасом. Как только декан запустил видео, парень взмахнул руками вверх, и тут же тело его зашлось волной, он словно весь превратился в синусоиду. Несколько колебаний, и Сантьяго прогнулся глубоко вперёд, сложившись пополам. Руки его крепко встали на землю, а ноги взмыли вверх. Стоя на руках, парень продолжил делать волну. Затем развёл ноги в стороны, резко хлопнул ступнями друг о друга, вновь вскочил на ноги. Дальше пошла комбинация акробатических трюков, и, выполняя последнее сальто, будучи в воздухе вниз головой, Сантьяго вдруг исчез, и на его месте появился козёл. По инерции докрутив оборот, начатый Сантьяго, козёл приземлился на все четыре копыта.