Обитель зла: Апокалипсис - [57]

Следующее, что Кейн почувствовал, были руки, вцепившиеся ему в грудь.

— Вавай.

Это звучало как-то странно.

Наконец его зрение прояснилось. Он увидел женщину в голубом топике. Он понял, что она сказала: «Вставай». Но Кейн никак не мог заставить свои ноги двигаться.

Женщина рывком подняла его и толкнула в грузовой трюм. Холодный металл пистолета уткнулся ему в шею.

Немного проморгавшись, он увидел дочку Эшфорда. Она стояла в трюме, прижимая к себе, как всегда, коробку для завтраков, как самое дорогое в жизни. Оливера тоже был там, он держал Эбернати, в груди которой зияла ужасная рана.

Рана, конечно, заживет. Физически она была очень сильна, хотя умственно, похоже, слаба.

Интересно, что стало с Немезисом?

Пора было начинать торговаться. Кейн пока мог выпутаться из этого.

— Вы еще сами не знаете, что я могу с вами сделать. Не совершите ошибки.

— Заткнись, — сказала женщина в топике.

За спиной Кейн услышал голос черного бродяги:

— Давай поднимай вертолет, живо! Не заставляй меня снова бить тебя, блин! — Он явно разговаривал с Монтгомери.

— Я мог бы доставить вас в любое место, куда вы захотите, — сказал Кейн. — Я мог бы…

Эбернати уставилась на него ледяными голубыми глазами.

Тимоти Кейн, «Мастак», без страха встречал все ужасы войны в пустыне. Он был на краю гибели сотни раз. Но никогда за все время службы он не боялся.

Спустя десять лет, глядя в глаза одинокой раненой женщины в грузовом трюме вертолета, стоящего посреди города, который вот-вот взорвут, Тимоти Кейн испытал страх.

Войска Саддама хотели убить своего врага. В этом не было ничего личного: они выполняли свой долг, так же как Кейн выполнял свой, убивая их.

Элис Эбернати хотела его смерти потому, что он был Тимоти Кейн.

Впервые в жизни Кейн понял, что жизнь совсем не дешевая штука. Она была драгоценна.

И он хотел сохранить свою.

— Ради бога, — сказал он, — что вы собираетесь делать?

Элис вырвалась из рук Оливеры и подошла к нему. Она схватила его за рубашку, так же как женщина в топике.

— Ничего.

С этими словами она выбросила его из грузового трюма.

Кейн приземлился неудачно, но повреждения были сравнительно невелики. С89 еще не поднялся. Бывало с ним и похуже.

Но вот вертолет начал подниматься. Кейн попытался встать — но тут кто-то схватил его.

Даже пуленепробиваемый материал поддается при сильном давлении, и как бы ни были крепки пластигласовые щиты «Амбреллы», даже они сломаются, если в них все время стрелять.

Под напором пулеметного огня и перестрелки беглецов с его бойцами барьеры, которые сдерживали толпы ходячих мертвецов, рухнули.

И теперь они стаями заходили на площадь. Так как вертолет поднялся, а все остальные на площади были мертвы, Кейн оставался их единственной целью.

Он выстрелил в того, который вцепился ему в ногу, потом в того, что шел за ним. Это были смертельные выстрелы, прямо в голову, но они ничего не изменили. Их были сотни — среди них были и его собственные бойцы, оживленные Т-вирусом, который витал в воздухе.

Вскоре Кейн понял, что шансов у него нет никаких. Их были сотни, а он один. Это была не пустыня, здесь он не мог рассчитывать на свой батальон или подкрепление.

Тимоти был совсем один.

И он должен был умереть.

Пусть так, но хотя бы это он сделает так, как захочет.

Кейн приставил к виску дуло своего револьвера.

Нажал на курок.

Раздался сухой щелчок.

Патроны кончились.

И тут труп доктора Чарлза Эшфорда с раной от пули набросился на него и укусил за шею.

Тимоти Кейн вскрикнул.

Другие схватили его и начали кусать, вырывая куски его плоти своими черными зубами.

Кейн умирал долго и успел прочувствовать, насколько дешевой стала его жизнь.

Глава 31

Элис никогда раньше не получала удовольствия, глядя, как умирает человек.

Но сегодня она испытала радость, наблюдая, как орды оживших мертвецов набросились на майора Кейна и разорвали его заживо.

Из всего, что «Амбрелла» — в лице Кейна — сделала с ней, это было, наверное, хуже всего: они превратили ее в кого-то, кто может извлекать радость из созерцания ужасной смерти человека.

Вертолет взлетел, пилота убедили, что им лучше поторопиться с вылетом из Ракун-сити, пока они все не погибли.

Тем временем Элис покинули последние силы, и она упала.

Ротор от «Даркуинга», который взорвал Немезис — Мэтт, вонзился ей в грудь. Ей повезло, что она осталась жива.

Или не повезло, как посмотреть. Самого Мэтта засыпало горящими остатками стелс-вертолета. Даже если он выжил, ему никак не удастся выбраться оттуда вовремя. Он погибнет, когда взорвутся ракеты.

Падая на пол С89, Элис увидела инверсионные следы от ракет, подлетающих к городу.

Она надеялась, что вертолет окажется быстрее.

Мэтт заслуживал лучшего.

Черт, да все они заслуживали лучшего, но Мэтт в большей степени, чем они. Кроме, может быть, Лизы, которая хотя бы умерла быстро. Да, Т-вирус потом реанимировал ее, но Элис смогла оказать ей последнюю услугу и убить ее сразу после этого.

Боже. Услугу.

Но все, чего хотел Мэтт, — это остановить деятельность корпорации, которая в лучшем случае была безответственной и незаконной, в худшем — смертельной.

Элис залезла подальше в грузовой трюм, проклиная Спенса. Если бы он подождал хотя бы один день, Лиза передала бы Мэтту свидетельства Т-вируса, Мэтт слил бы эту информацию в прессу, и, может быть, «Улей» не пришлось бы закрывать.