Обитель теней - [106]

— Но Браун был убит камнем, — возразил Йорк. — Я сам видел рану.

— Верно, камнем, — согласился Чалонер. — Только этот камень был у кого-то в руке, а не брошен наугад. А значит, его убил тот, кто стоял совсем рядом. Уолдак.

— Уолдак воспользовался бы клинком, — упорствовал Йорк. — Ручаюсь в этом.

Но Чалонер уже понял, почему бондарь не стал кровавить клинок.

— Стратт говорил, что незадолго до того с карниза вывалился камень. Думается мне, и Уолдак его видел, и он-то и навел его на хитроумную, с его точки зрения, мысль — скрыть убийство под видом несчастного случая.

Йорк уставился на него.

— Уолдак был туповат, но в хитрости ему и в самом деле нельзя было отказать, до такого он и впрямь мог бы додуматься. Тогда понятно, отчего он не убежал: думал, что никто ничего не докажет. Собственно, он так и сказал, когда я позже с ним разговаривал.

Чалонера охватила усталость.

— Итак, дело разрешено. В конечном счете повесили того, кого следовало.

В глазах Йорка вспыхнула надежда:

— Тогда надо пойти рассказать Ганне…

Чалонер поймал за плечо уже направившегося к дверям капитана.

— Убийство Брауна бледнеет рядом со злодеянием, задуманным Хэем и его приспешниками. У них в кладовой запасен порох, а вы мне сами сказали, что в Лондон доставлены мушкеты. Мы никуда не пойдем, пока не выясним, что они затевают.

— Вы могли бы утром предупредить своих друзей из Уайтхолла. Это работа не для нас, а для стражей порядка.

— Хэй будет все отрицать, а он — богатый купец, и у него есть влиятельные друзья. Нам нужны доказательства его измены, и мы без них не уйдем. Пока у нас нет ничего, кроме того, что вы якобы слышали на собрании.

Чалонер не стал добавлять, что слово известного пристрастием к вину моряка не перевесит слова важного купца.

Йорк, похоже, готов был спорить и дальше, но рот ему заткнул шум шагов из прихожей. Чалонер безнадежно поморщился, когда капитан мгновенно юркнул в альков. Этот трюк был совершенно излишним, ведь им и полагалось направляться на встречу. Он собирался приказать Йорку вылезать, когда появился Стратт. Эконом выглядел еще более взволнованным и перепуганным, чем Йорк, и Чалонер вновь усомнился, так ли охотно он участвует в подготовке мятежа, как полагает Хэй.

— Вот вы где, Гарсфилд, — дрожащим голосом заговорил Стратт. — Я провожу вас к месту встречи — вы ведь здесь в первый раз. Проходите вперед, я за вами.

Чалонер сразу понял, что дело нечисто. Он шагнул вперед, но тут же резко развернулся. Застигнутый врасплох Стратт отскочил назад, и кинжал, изготовленный им для удара, со звоном упал на пол. Стратт попятился, не подозревая, что приближается к месту, где укрывался Йорк. Эконом уже набрал в грудь воздуха, чтобы позвать на помощь, но Йорк действовал с поразительным проворством. Вместо крика Стратт испустил странный задыхающийся звук и упал на колени. Кинжал капитана торчал у него в спине.

— Это было ни к чему, — сердито прошептал Чалонер. — И что мы теперь будем делать? Если до начала собрания кто-нибудь наткнется на тело, им не придется гадать, кто убийца.

Йорк разозлился:

— Он собирался вас зарезать! И вообще я не жалею, что избавил мир от этакого гада. Браун и вся команда немало намучились из-за его вороватости, и он еще обвинил Брауна в клевете, когда тот поймал его за руку. Настоящая гадюка!

Чалонер открыл дверь, ведущую в ближайший тайный ход, и затащил в него тело эконома, в надежде, что Хэй и его сообщники не воспользуются этим коридором — хотя бы до тех пор, пока рапорт Чалонера не дойдет до начальника разведки Уильямсона. Вместе с Йорком, продолжавшим выкладывать свои обиды, он быстро спустился в прихожую. И тут, заметив тень перед буфетной, резко остановился, знаком приказав Йорку молчать.

— Гарсфилд не придет на собрание, — негромко говорил Хэй Парру. — Стратт о нем позаботится и присоединится к нам, когда дело будет сделано.

Пастор забеспокоился:

— Надо было поручить это мне. Стратт слаб и не слышит голоса Бога, звучащего в нем и говорящего, что делать.

— Гарсфилд не ждет ножа в спину, — сухо проговорил Хэй. — Тут даже Стратт справится — независимо от того, одобряет или не одобряет этого дела Бог.

Парр скривился при этих словах, но благоразумно воздержался от спора.

— Сегодня он сказал мне, что Твилла убили вы. Это правда?

— Нет! — воскликнул пораженный Хэй. — Я сплавил одного-двух купцов, угрожавших нам разоблачением, но на том мое участие в темных делах и заканчивается. Кроме того, я никогда не воспользовался бы камнем. От камня много грязи, а такие парики стоят дорого.

— Ну, кто-то да управился с Твиллом, — заметил Парр. — И это был не я. В нашей среде есть предатель.

— Не Йорк ли это? — предположил Хэй. — Гарсфилда привел он, а — я уже говорил — мои источники в Адмиралтействе заверяют, что капитана по имени Гарсфилд на флоте нет.

— Мне кажется, что у Йорка не хватило бы духа выступить против нас, — задумчиво проговорил пастор. — Это должен быть кто-то другой — кто-то, использовавший Йорка, чтобы ввести к нам Гарсфилда. Ну, это не пройдет, потому что со мной Бог, и Он увидит, как мерзавец трепыхается на кончике моего кинжала, раньше, чем кончится эта ночь.