Обитель - [22]

– Нет, – полицейский вытер со лба пот. – Не на фронт.

«Буханка» выехала на шоссе, потом на проселочную дорогу. Некоторое время Элеонора вслушивалась в разговоры коллег, которые выдвигали разные версии происходящего, потом надела наушники. Нужно было записать детективке результаты вчерашней работы – результаты без результатов, но тем не менее. Если Элеонора собиралась проводить день в лесу, то детективке нужно было, во-первых, знать, что она уже успела сделать, а во-вторых, ей предстояло самой встретиться с Валентином Соловьем.

Элеонора достала вчерашнюю тетрадь, быстро отсняла каждую исписанную страницу, отправила детективке. Вряд ли ей могли пригодиться анекдоты Иосифа, но Элеонора не хотела, чтобы детективка подумала, что она не делала никаких записей, когда смотрела передачу.

«Спасибо, – написала детективка. – Будешь держать в курсе?»

«Конечно, – ответила Элеонора. – Обязательно».

– Нам еще долго? – спросила она у водителя. Тот кивнул. Элеонора попробовала открыть недосмотренный выпуск «К Рождеству» на ютубе, но интернет работал медленно. Тогда она снова посмотрела на водителя.

Было очевидно, что ничего особенно интересного о неизвестном месте «освещения» она написать не сможет – точнее, не сможет написать интереснее остальных. У нее, в отличие от телевизионщиков, не было камеры, а редакционный фотограф, кажется, так и остался на парковке. Элеонора уверенно считала себя лучшей журналисткой города, но журналистские таланты заметны на небольших, не аварийных историях, на тех текстах, в которых нет срочности. Здесь же вопрос был в том, кто найдет самое интересное, снимет самое интересное. Снять Элеонора ничего не могла – значит, нужно было что-то придумать.

– Раз нам долго ехать, – Элеонора снова обратилась к водителю, – расскажите о себе. Вы полицейский. Давно служите?

Иван оказался болтливым человеком, и то, как он разговаривал, немного подготовило Элеонору к тому, что ждало журналистов в лесу. Водитель рассказывал смешную историю о том, как служил в Сочи, а потом вдруг на мгновение будто выпадал, глаза становились стеклянными, и Элеонора пугалась, что он сейчас вывернет руль в деревья на краю шоссе. Было очевидно, что полицейский недавно пережил тяжелый шок и теперь то полностью выкидывал его из головы, то, наоборот, переживал заново. Элеонора догадывалась, что это должно означать множество погибших – что еще могло произвести на человека такое впечатление?

Тем не менее между своими помутнениями Иван весело рассказывал о себе, и Элеонора быстро писала в блокноте детали его биографии. Некоторые, совсем явно выдуманные, подчеркивала, другие, которые можно было проверить, обводила. Когда Иван рассказывал очередную историю – о том, как его товарищ напился, упал в пруд и искал там русалок, – за спиной у Элеоноры раздался смех. Оказалось, что все пассажиры теперь слушали водителя, и он воодушевился, стал часто оборачиваться, даже показывать что-то руками. На какое-то время Элеонора даже забыла о том, куда они едут.

А потом она увидела над лесом серые столбы дыма. Что-то там тлело за деревьями. «Буханка» съехала c дороги, остановилась рядом с полицейской машиной. Иван замолчал, и журналисты стали выглядывать из окон, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Выйти из машины никто не пытался – Элеонора чувствовала себя будто в аквариуме, за стенкой которого находился другой, опасный мир. Там дымились какие-то развалины, сновали люди в форме.

К машине подбежал молодой, сурового вида мужчина. Он открыл дверь, забрался в «буханку» наполовину, так что развернувшейся Элеоноре стало видно его профиль и согнутое колено.

– Господа журналисты, – сказал он. – Меня зовут Константин, я следователь по особо важным делам, сейчас мы покажем вам территорию, потом можно будет записать репортаж.

Он указал на камеры.

– А дальше я отвечу на все ваши вопросы. Убедительно прошу ничего не трогать. Снимайте всё что хотите. Все, что увидите, можно описывать, снимать, никаких ограничений. Все понятно?

К нему со всех сторон раздались вопросы, но он махнул рукой, снова спрыгнул на снег.

– Идемте, – сказал он. – Сначала все осмотрите, потом вопросы.

В этом лесу случился какой-то странный пожар. Три здания, одна пристройка сгорели до основания. Снег между ними стаял, потом землю месили полицейские, и теперь под ногами у Элеоноры была вязкая грязь.

Сначала она прошла за следователем, собираясь обратиться к нему, как только появится возможность, но за колодцем, который располагался посреди пепелища, ноги ее подвели. Она замерла, разглядывая страшную картину. В грязи, прикрытые какой-то пластиковой пленкой и простынями, лежали трупы. Чтобы сдержать рвоту, она принялась их считать, но дошла до двух совсем маленьких тел и зажмурилась. Стала считать снова и снова сбилась. Рядом вырвало одну из ведущих с «Карелии».

Элеонора пошла мимо тел, стараясь одновременно честно их разглядывать и при этом будто во сне пропуская мимо все происходящее вокруг. Одно было очевидно – там, где виднелась кожа, конечности, лица, – эти люди умерли не от удушья или пожара. С ними случилось что-то гораздо более жуткое. Элеонора увидела порванную будто наждачной бумагой голень и поскорее огляделась в поисках камер. Очень не хотелось стать одним из кадров предстоящих публикаций. И было совершенно не ясно, почему вдруг управление МВД решило вывезти сюда журналистов. По всем правилам, они должны были скрывать эти трупы. В лесу, в паре часов езды от города о них никто бы не узнал. Элеонора сделала то, чего не делала никогда раньше, – перекрестилась, потянула из кармана телефон. Сначала просто думала посмотреть на время, но, уже глядя на экран, задумчиво присела рядом с ближайшим трупом, осторожно откинула простыню.