Обитель Джека Потрошителя - [56]

Сначала я увидела Романа, склонившегося над чем-то, лежащим на полу. С моего места мне была видна только худенькая нога, обутая в расшнурованный ботиночек. Нога была вывернута неестественным образом, и эта нелепая поза ужаснула меня. И еще ручеек крови, струящийся по белому кафелю.

Роман обернулся и взглянул на меня. Я отшатнулась. Он приподнял одну руку, багровую от крови. Я закричала.

– Тише, он услышит тебя, – прозвучал в моей голове чужой голос.

Я со стуком захлопнула рот, повинуясь приказу, и Роман удовлетворенно кивнул головой.

– Я этого не делал, – снова раздалось в моем мозгу.

Наверное, на моем лице отразилось недоверие, потому что его глаза вдруг стали печальными. Он поманил меня окровавленным пальцем, как будто хотел что-то показать. Помимо воли я подчинилась, завороженная его требовательным взглядом. Он подвинулся, чтобы я могла лучше видеть то, что лежало у его ног.

Даже на кладбище я старательно избегала того, чтобы смотреть на фотографию Лии. Я никогда не видела ее живой. Теперь я увидела ее мертвой. Истерзанное тело внушало страх, отвращение и… острую жалость к несчастному ребенку. Мой желудок сжался до размеров булавочной головки, съеденное накануне в нем уже не помещалось. Перед глазами поплыл туман, но он был не в состоянии скрыть страшную картину полностью. Молоденькая девушка, почти ребенок, лежала на полу в позе жестоко изломанной куклы. Ее бесстыдно обнаженное чужой рукой тело было искромсано ножом и окровавлено. Слипшиеся от крови светлые волосы в трогательных завитках разметались по полу, как чудовищный веер. Я заставила себя взглянуть на ее лицо и тут же громко закричала.

Вместо незнакомого лица передо мной было то, которое я хорошо знала. Более того, я видела его совсем недавно и прекрасно помнила, что девушка была жива и здорова. Но передо мной было ее лицо, искаженное смертельной судорогой, с оскаленными зубами и выпученными глазами. Она была мертва. И это была не Лия Майзель.

Глава 18

Мои вопли разбудили Наталью.

– Ты чего? Что с тобой? – обеспокоенно прошептала она, глядя на мои трясущиеся руки и мокрое от холодного пота лицо.

– Мне приснился жуткий сон. Я видела покойницу в душе.

– По-моему, ты просто доигралась до белой горячки, – назидательным тоном произнесла Наташка. Убедившись, что со мной не произошло ничего страшного, она решила поворчать. – Нет покоя ни днем, ни ночью! – пожаловалась она, поворачиваясь ко мне спиной.

– Сейчас уже утро, – уточнила я, успев взглянуть на часы при свете ночника. – Через сорок минут наша остановка.

– Что, уже шесть? – встрепенулась подруга. – Вот черт! Сейчас туалет закроют. Санитарная зона.

Резво отбросив в сторону одеяло, она принялась, чертыхаясь, нашаривать в темноте свою обувь.

– Свет включи, – посоветовала я.

– Что? Ах, да.

Она щелкнула выключателем и снова принялась за поиски. На этот раз – зубной щетки и пасты. У нее ушло добрых пять минут, чтобы вспомнить, что они находятся в сумочке, которую сама же засунула перед сном под подушку. Наконец, отыскав все необходимое, Наташка вывалилась в коридор.

Меня задержало собственное отражение в зеркале: после беспокойной ночи волосы стояли дыбом. Лицо требовало срочного вмешательства – синяки под глазами выглядели отвратительно. Я нехотя задвинула дверь купе и полезла в сумочку, чтобы достать тональный крем, но не успела. С той стороны, в коридоре, прогрохотали торопливые шаги. Дверь сильно дернули. Ее заело, и она даже не шелохнулась. Шаги переместились к следующему купе. Я удивилась. По коридору явно шарахалась целая толпа людей, я слышала громкие голоса, кто-то бесцеремонно молотил во все двери подряд. Очевидно, что-то случилось. Не дожидаясь, когда очередь снова дойдет до меня, я распахнула дверь своего купе и высунулась в коридор. Двое дюжих парней, упакованных в одинаковую форму, на проводников совсем не походили. Один из них недобро глянул в мою сторону и приказал:

– Вернитесь в свое купе.

– А что случилось?

– Все перемещения по вагону временно запрещаются. Не выходите, пока вам не разрешат, – повысил он голос.

Второй тоже оглянулся на меня и добавил более мягко:

– Не волнуйтесь, девушка, все в порядке.

Он попытался изобразить улыбку, но его лицо оказалось не приспособленным для этих целей и перекосилось жутким образом. От такой улыбки я юркнула обратно в купе так поспешно, что едва не прищемила себе пальцы.

Усевшись на неубранную постель, я принялась кусать губы от волнения. Меня беспокоила Наталья. Она-то ничего не знала и могла столкнуться с этими типами совершенно неожиданно. Если вы думаете, что я переживала за нее, то ошибаетесь. Наташка обладала таким темпераментом, что в гневе сама могла напугать любого, тем более дорожную милицию. Но вот милиция не терпит подобного обращения, и разошедшуюся Наташку, а заодно и меня вместе с ней, могли задержать за сопротивление властям.

Предпринять что-либо, чтобы предотвратить катастрофу, я не успела. В мое купе ввалились сразу двое. Вместо «здравствуйте» они внимательно обшарили глазами тесную конуру, как будто рассчитывали обнаружить тонну героина. Затем вошел мужик с красными глазами, которого я видела впервые, сунул мне под нос какие-то «корочки», но убрал удостоверение быстрее, чем я успела прочесть хотя бы букву.