Обитатели потешного кладбища - [180]
Шиманский негодовал.
– Город превратился в кучу хлама. По улицам ходить невозможно. Могут запросто схватить. Просто так!
– На Cimetière du Montparnasse прорвемся?
– Да, думаю, пока что да, но скоро и до него доберутся. Помяните мое слово, мсье Альфред, нам и на кладбище спокойно не будет.
– Ах! Какие верные слова, Ярек! Как верно ты сказал, как верно!
Через кладбище шли студенты. Они дали сигарету странно одетому пожилому господину в легкой соломенной шляпе.
Сигарета быстро сгорает. Легкая. А солнце-то слепит. Дыма не видать. Чего бы покрепче, погуще. Гашишу бы! Что мог Вазин знать о Петре Четвергове? То же, что он написал про «Трест» и Союз солидаристов. Кстати, Четвергов вовлек и их. Пятеро из чертовой дюжины были солидаристы. Они шли через Польшу. Чем они думали? Так он и писал: чем они думали, когда отправлялись…
По пути в Люксембургский сад все улицы подозрительно пусты. Из окон выглядывают люди. Быстро закрывают окна. Мусор, всюду мусор и кирпичи… Полицейские. Группа CRS охраняет связанных студентов – некоторые стоят и переговариваются, некоторые сидят, скрестив ноги, и курят, рядом стоят их девушки, вынимают сигарету и передают другим, двое лежат прямо на мостовой, к ним никого не подпускают, девушки бранятся и требуют, чтобы ребятам позволили сесть или встать, но парень в шлеме их не слушает, поочередно он ставит ногу на спины связанным, придавливая их к мостовой, давит до тех пор, пока не услышит стон; медицинские работники и перевернутые машины; полыхающая витрина магазина; груда сцепленных велосипедов…
Лазарев играл с каким-то щупленьким очкариком, который чесался и дрыгал ногой. Очкарик быстро проиграл. Подтянув штаны, спросил у мсье Моргенштерна сигарету. Увы, мой друг… Очкарик, подергиваясь и почесываясь, перешел к столику, где играли с часами: лысый старик в ермолке и с белой накидкой на плечах против крепкого сухощавого алжирца; у алжирца папироса в зубах, у старика крупная трубка. Мгновенно оценив ситуацию на доске, Альфред ставит на Трубку. Ты крепкий игрок, Папироса, но эта партия не твоя. Хотя кто знает, кто знает… партия в самом разгаре, оба уверенно бьют по часам через ровные промежутки времени. Настоящее болеро. Постукивая газетой по шахматной доске, Альфред садится перед Лазаревым.
– Ну, вы знали, что это был Четвергов?
Лазарев делает крысиную гримасу.
– Это не так важно, дорогой друг. Дюрель в больнице. Ему досталось по голове. Вчера. Играть будете?
– Играть?
– Да, играть. Вы же поиграть меня пригласили?
– Не в этот раз, – точно угадывая каждый удар по часам за соседним столиком, Альфред постукивает по столу газетой: не в этот – стук! – раз. Стул покачивается, стол тоже стоит неровно. – И что Дюрель? Жив?
– Да. Беда в том, что это было не случайное столкновение на улице.
– Ах, вот как.
– Дюрель преследовал кого-то, кто оказался ловчей его. По описанию – высокий, худощавый, с бородой, лет пятидесяти. Значит, опытный. Дело передано выше. Нападение на сотрудника полиции при исполнении. Международный шпионаж. Теперь делом занимаются на высшем уровне. Не мы одни под колпаком. На прошлой неделе бывший советский агент был найден в лионском кафе мертвым. Никто ничего подозрительного не заметил. Хозяин кафе думал, что он дремал. Первоначально решили, что у него был сердечный приступ, но теперь поговаривают: укол, яд кураре предположительно. В тот день был дождь. Вероятно, использовали зонтик. Альфред, вы не договариваете. Я не хочу расспрашивать. Это может быть что-то очень личное. Вы бы могли хотя бы намекнуть. Ибо мое неполное знание сути дела связывает мне руки. Мы оба знаем: blood will have blood. – Лазарев картинно разводит руками. Игроки за соседним столиком ускоряются, и Альфред тоже постукивает по столику чаще и чаще, молчит. Слышно, как сопит и переминается очкарик.
– В таком случае, – вздыхает Лазарев, надевая шляпу и поднимая воротник, – все, что я могу посоветовать, – это на всякий случай исчезнуть из города или совсем уехать.
– Куда? Куда сейчас можно уехать? Даже из Парижа…
– Ну, как утихнет, так и поезжайте…
– Куда? – машинально спрашивает Альфред, ударяя газетой по своей ноге. Он смотрит на шахматные фигуры, они его раздражают; люди, фонтан, плеск воды, покачивание ветвей, облака, в конце концов, даже облака намалеваны некстати…
– Куда угодно. В Америку. На неделю, другую. Чтобы не подвернуться под руку. Кажется, начинается охота за перебежчиками и членами НТС…
Лазарев тоже раздражает. Удар. Альфреду надоел этот античный заговорщик. Ему хочется взбаламутить сознание этой шахматной куклы. Еще удар! Он хочет крикнуть ему: дело вовсе не в этом!.. Бац! Не в этом! Только бы он замолчал; но Лазарев продолжает бубнить что-то о Надежде Тредубовой…
– Что-что?
– …подала иск против американского правительства.
– Кто? Наденька? Да вы что! Когда?
– Да вот буквально на днях, открываю International, а там она – заявляет, что ее муж пропал при исполнении спецзадания, спланированного разведывательным управлением США, и никто не может сказать, жив он или нет, в плену, в ГУЛАГе или где?
– Я так и думал. – Быстрей, быстрей. – Так и думал!
Герои плутовского романа Андрея Иванова, индус Хануман и русский эстонец Юдж, живут нелегально в Дании и мечтают поехать на Лолланд – датскую Ибицу, где свобода, девочки и трава. А пока ютятся в лагере для беженцев, втридорога продают продукты, найденные на помойке, взламывают телефонные коды и изображают русских мафиози… Но ловко обманывая других, они сами постоянно попадают впросак, и ясно, что путешествие на Лолланд никогда не закончится.Роман вошел в шортлист премии «РУССКИЙ БУКЕР».
Эксцентричный – причудливый – странный. «Бизар» (англ). Новый роман Андрея Иванова – строчка лонг-листа «НацБеста» еще до выхода «в свет».Абсолютно русский роман совсем с иной (не русской) географией. «Бизар» – современный вариант горьковского «На дне», только с другой глубиной погружения. Погружения в реальность Европы, которой как бы нет. Герои романа – маргиналы и юродивые, совсем не святые поселенцы европейского лагеря для нелегалов. Люди, которых нет, ни с одной, ни с другой стороны границы. Заграничье для них везде.
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.
Харбинские мотыльки — это 20 лет жизни художника Бориса Реброва, который вместе с армией Юденича семнадцатилетним юношей покидает Россию. По пути в Ревель он теряет семью, пытается найти себя в чужой стране, работает в фотоателье, ведет дневник, пишет картины и незаметно оказывается вовлеченным в деятельность русской фашистской партии.
Синтез Джойса и Набокова по-русски – это роман Андрея Иванова «Аргонавт». Герои Иванова путешествуют по улицам Таллина, европейским рок-фестивалям и страницам соцсетей сложными прихотливыми путями, которые ведут то ли в никуда, то ли к свободе. По словам Андрея Иванова, его аргонавт – «это замкнутый в сферу человек, в котором отражается мир и его обитатели, витрувианский человек наших дней, если хотите, он никуда не плывет, он погружается и всплывает».
Андрей Иванов – русский прозаик, живущий в Таллине, лауреат премии «НОС», финалист премии «Русский Букер». Главная его тема – быт и бытие эмигрантов: как современных нелегалов, пытающихся закрепиться всеми правдами и неправдами в Скандинавии, так и вынужденных бежать от революции в 20–30-х годах в Эстонию («Харбинские мотыльки»).Новый роман «Исповедь лунатика», завершающий его «скандинавскую трилогию» («Путешествие Ханумана на Лолланд», «Бизар»), – метафизическая одиссея тел и душ, чье добровольное сошествие в ад затянулось, а найти путь обратно все сложнее.Главный герой – Евгений, Юджин – сумел вырваться из лабиринта датских лагерей для беженцев, прошел через несколько тюрем, сбежал из психиатрической клиники – и теперь пытается освободиться от навязчивых мороков прошлого…
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман Марины Москвиной – автора «Романа с Луной», финалиста премии «Ясная Поляна», лауреата Международного Почетного диплома IBBY – словно сундук главного героя, полон достоверных документов, любовных писем и семейных преданий. Войны и революция, Москва, старый Витебск, бродячие музыканты, Крымская эпопея, авантюристы всех мастей, странствующий цирк-шапито, Америка двадцатых годов, горячий джаз и метели в северных колымских краях, ученый-криолог, придумавший, как остановить Время, и пламенный революционер Макар Стожаров – герой, который был рожден, чтобы спасти этот мир, но у него не получилось…
В новом романе Сергея Кузнецова, финалиста премии «Большая книга», более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия… В этом калейдоскопе лиц и событий любая глава – только часть общего узора, но мастерское повествование связывает осколки жизни в одну захватывающую историю.
Эта книга Василия Аксёнова похожа на разговор с умершим по волшебному телефону: помехи не дают расслышать детали, но порой прорывается чистейший голос давно ушедшего автора, и ты от души улыбаешься его искрометным воспоминаниям о прошлом. Мы благодаря наследникам Василия Павловича собрали лекции писателя, которые он читал студентам в George Washington University (Вашингтон, округ Колумбия) в 1982 году. Героями лекций стали Белла Ахмадуллина, Георгий Владимов, Валентин Распутин, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Борис Пастернак, Александр Солженицын, Владимир Войнович и многие-многие известные (и уже забытые) писатели XX века. Ну и, конечно, одним из главных героев этой книги стал сам Аксёнов. Неунывающий оптимист, авантюрист и человек, открытый миру во всех его проявлениях. Не стоит искать в этих заметках исторической и научной точности – это слепок живой речи писателя, его вдохновенный Table-talk – в лучших традициях русской и западной литературы.
Михаил Гиголашвили – автор романов “Толмач”, “Чёртово колесо” (шорт-лист и приз читательского голосования премии “Большая книга”), “Захват Московии” (шорт-лист премии “НОС”), “Тайный год” (“Русская премия”). В новом романе “Кока” узнаваемый молодой герой из “Чёртова колеса” продолжает свою психоделическую эпопею. Амстердам, Париж, Россия и – конечно же – Тбилиси. Везде – искусительная свобода… но от чего? Социальное и криминальное дно, нежнейшая ностальгия, непреодолимые соблазны и трагические случайности, острая сатира и евангельские мотивы соединяются в единое полотно, где Босх конкурирует с лирикой самой высокой пробы и сопровождает героя то в немецкий дурдом, то в российскую тюрьму.Содержит нецензурную брань!