Обитатели холмов - [150]

— Хорошие дети, — похвалил малышей Падуб. — Надеюсь, скоро нашего брата еще прибавится.

— Ну, до конца зимы вряд ли, — сказал Орех, — хотя все возможно.

— У нас, по-моему, все возможно, — произнес Падуб — Осенью родились три крольчонка! Слыхал ты о таком когда-нибудь? Сам Фрит не велел кроликам размножаться в это время года.

— Но ведь это же дети Ромашки, — отвечал Орех. — А она ручная крольчиха. А насколько я знаю, ручные кролики размножаются круглый год. И у Вильтариль с Хизентли родились дети, потому что они тоже никогда не жили нормальной кроличьей жизнью. А пока только у них и есть дети.

— Да если уж на то пошло, Фрит не велел и нам затевать такие бои, — вставил Серебряный. — Все это ненормально — драки, дети в такое время. И все из-за Генерала Дурмана. Если уж он нормальный, то кто тогда сумасшедший?

— Прав был Шишак, когда говорил, что он и на кролика-то не похож, — согласился Падуб. — Любит драки, как крыса или собака. Правда, он и впрямь был храбрый. Но это ненормальная храбрость, и потому, в конце концов, он должен был погибнуть. Он все время пытался сделать то, что Фрит кроликам не разрешал. По-моему, он и элиля сумел бы одолеть.

— Да не погиб он, — сказал Крестовник. Никто ему не ответил.

— Он не умер, — взволнованно повторил Крестовник. — Разве кто-нибудь видел его мертвым? Нет. Ну хоть кто-нибудь? Нет. Никто его не убьет. Он вырастил кроликов, которые стали крупнее, смелее, умней и ученей, чем прежде. Я знаю, нам пришлось дорого за это заплатить. Кому-то даже ценой жизни. Но дело того стоило. Впервые кролики почувствовали что-то, кроме страха. С ним мы не боялись элилей — это они нас боялись. Все благодаря Генералу Дурману — ему, и только ему. Мы сами оказались недостойны его. И теперь наверняка он основал где-нибудь еще один городок. Но никто из эфрафских офицеров никогда его не забудет.

— Знаешь, что я тебе скажу… — начал было Серебряный, но Орех перебил его.

— Не надо говорить, что вы были его недостойны, — сказал он. — Вы сделали все, что в кроличьих силах, и даже больше. И мы от вас научились многому. А в Эфрафе и Дрема управляется сейчас неплохо, хотя там, как мне говорили, теперь жизнь, конечно же, изменилась. И знаешь, если я не ошибаюсь, к весне нас здесь будет уже слишком много. Я хочу предложить тем, кто помоложе, основать еще один городок между нами и Эфрафой. Наверняка и Дрема согласится отправить туда кое-кого из своих. А ты, по-моему, больше всех подходишь, чтобы стать там Старшиной.

— Новое место найти нелегко, — сказал Падуб.

— Кехаар поможет, — ответил Орех, и все пятеро весело запрыгали на северо-восточный склон. — Когда у Большой Воды начнутся штормы, он вернется. А ему отнести послание Дреме — все равно, что тебе добежать до вон того дерева и обратно.

— И клянусь Фритом, я знаю, что кто-то обрадуется его возвращению больше всех! — воскликнул Серебряный. — И этот «кто-то» совсем недалеко.

Приятели добежали до восточной окраины леса, где еще ярко светило солнце, и несколько крольчат — чуть постарше детей Хизентли — сидели среди высокой травы и слушали рассказы неповоротливого ветерана — вислоухого, покрытого шрамами от кончика носа до кончика хвоста Капитана вольной уотершипской Ауслы — Шишака. Это были дети Ромашки, очень похожие на свою мать.

— Нет, нет, нет, нет, — услышали друзья голос Шишака. — Так не пойдет, клянусь клювом и крыльями! Ты… как тебя зовут?.. Так вот, ты, Вьюнок, смотри. Я — кот, и я заметил, как ты забрался на мой огород и грызешь салат. Что я буду делать? Выйду ли я на дорожку, размахивая хвостом? Да или нет?

— Но, сэр, я еще никогда не видел кота, — отвечал малыш.

— Вот именно, не видел, — согласился доблестный Капитан. — Кот — это страшный зверь с длинным хвостом. У него мягкая шкурка и жесткие усы, а когда он дерется, он громко и злобно шипит. К тому же он очень умный. Понятно?

— О да, сэр, — пролепетал крольчонок. Помолчав, он вежливо спросил: — А-а вы… вы потеряли свой длинный хвост, да?

— Расскажите нам про битву в грозу, сэр, — попросил другой крольчонок. — И про водяной тоннель.

— Попозже, — молвил непреклонный их воспитатель. — А сейчас смотрите: я — кот, так? Я сплю себе на солнышке, так? А вы хотите прошмыгнуть мимо меня, так? Теперь…

— Они его только что за усы не дергают, — хмыкнул Серебряный. — Но пойдут за него в огонь и воду.

Падуб с Крестовником спустились в нору, а Орех и Серебряный остались греться на солнце.

— Думаю, не только они, мы тоже, — произнес Орех. — Если бы не Шишак, наша уловка с собакой оказалась бы ни к чему. Дурман с гвардейцами успел бы спрятаться в «Улье». И они бы добили нас.

— Шишак одолел Дурмана, — сказал Серебряный, — одолел его и без собаки. Вот это я и хотел сказать.

— Интересно, закончили уже рыть зимнюю нору? — сказал Орех. — В холода она нам понадобится. «Улей» с такой дырищей уже ни на что не годится. Когда-нибудь он завалится окончательно, а пока от него одни неприятности.

— Смотри, идет кто-то, — сказал Серебряный.

Плошка и Колокольчик, которые как раз и занимались зимней норой, появились на обрыве в сопровождении четырех крольчих.