Торопливыми шагами направились они из лагеря к городу, после того как Чури отлучился на секунду в палатку для слуг. Они шли по тропинке между развалинами каменных храмов и разрушенной крепостью, окруженной рвом. В отдалении поднимался высокий храм обезьян, однако нельзя было видеть, вышли ли гуннамуны из храма наружу. Все дело казалось Джеку Мильну почти пропащим, когда он размышлял о нем хладнокровно. Только мысль о том, что гуннамуны не разорвали немедленно Томпсона на части, поддерживала в нем искру надежды. До сей поры он еще не мог догадаться, что Чури придумал для спасения Томпсона.
V. Подземное путешествие
Они прошли городом мимо нынешнего рынка, мимо заросших травою развалин храмов и крепостей былой цивилизации и наконец добрались до огромного, походившего на вал холма железной руды, расположенного на окраине нынешнего города. Когда они подошли к нему, Мильн с Гиббсом увидели, что склон холма изрыт множеством пещер разной величины; некоторые из них имели фантастические формы, другие представляли собою простые отверстия в скале.
— Что это такое, Чури? — спросил Гиббс.
— Пещеры, саиб, — ответил Чури. — Иные из них идут далеко под землею. А одна ведет прямо в храм обезьян.
Они вмиг сообразили, в чем заключается план Чури. Едва ли нашлось бы что-нибудь в древних разрушенных городах и окрестностях Буррипура, чего бы не знал Чури, а в городе Поригонге он прожил в юности несколько лет.
Чури остановился, глядя задумчиво на холм железной руды.
— Над этой пещерой была обезьянья голова, — пробормотал он. — В ней жил святой человек со слоновой ногой. Ага!
Он двинулся вперед большими быстрыми шагами, а Мильн с Гиббсом пустились за ним.
Молодые люди слегка дрожали от возбуждения при мысли о неожиданностях, которые предстояло им испытать.
Скоро они добрались до пещеры, над которой была прикреплена огромная обезьянья голова, высеченная из железной руды. Пещера представляла собою простое отверстие в скале, и всем троим пришлось низко наклониться, чтобы войти в нее. Из мрака доносилось ужасное зловоние. Мильн вдруг почувствовал, как что-то заворочалось около него, и вскрикнул. Чури зажег восковую свечу, которую достал в эту минуту из кармана, и при ее дрожащем свете молодые люди увидели мельком отшельника, который жил в пещере. Он был, очевидно, очень стар и немощен и только слабо замахал руками, когда они вошли в пещеру.
— Он ничего не может нам сделать, — сказал Чури. — Идите как можно скорее, саибы, и не обращайте на него внимания.
Спустя минуту они оставили позади себя отшельника в сумеречном свете и пошли, спотыкаясь, узким проходом, который извивался в недрах скал. Восковая свеча Чури обливала дрожащим, неверным светом поднимавшиеся по обе стороны иссиня-черные стены скалы.
Мильна охватило чувство изумления при мысли о давно исчезнувшей цивилизации, во время которой был высечен этот проход в скале под землею. Гиббс слегка задыхался от волнения. Лицо Чури, который держал в приподнятой руке горящую свечу, было по обыкновению непроницаемо.
— Простите, саибы, если я пойду впереди, — сказал он вдруг. — Дорога неровная, и я буду вам светить.
Минут через пять после того как они пустились в это странное подземное путешествие, Чури вдруг остановился, что-то рассматривая на земле перед собою. Взглянув через его плечо, молодые люди увидели черную ленту с колышущейся головой и раздутым мешком, преграждавшую им дорогу. Это была кобра. Чури достал откуда-то из-за пазухи длинный нож, наклонился и с быстротою молнии отсек пресмыкающемуся голову пониже мешка. А затем пошел дальше, не сказав ни слова.
В темном проходе было очень жарко, а воздух был насыщен каким-то неопределенным кислым запахом, который заставлял Мильна с Гиббсом с отвращением морщиться.
Вскоре дорога пошла слегка в гору, и Чури тотчас же остановился, подняв кверху руку.
— Боюсь, не поставили ли обезьяны в проход часового, саибы, — сказал он почти шопотом. — Нам надо итти как можно тише.
Минуту спустя Чури погасил пальцами свечу, и непроглядный мрак окутал их со всех сторон.
— Надеюсь, что нам не встретится больше кобра, — прошептал Гиббс.
Мильн ничего не ответил, но подумал то же самое в одно время с Гиббсом. Они подвигались вперед гуськом: впереди Чури, белая одежда которого совершенно пропадала в темноте, за ним Мильн и Гиббс. Проход теперь круто поднимался в гору и с каждым шагом становился шире. Они узнавали это, вытягивая в сторону руки. Кислый запах становился сильнее, и Мильну казалось, что он слышит глухое лопотанье, которое прерывалось отдаленными криками, доносившимися откуда-то сверху, из тьмы. Они приближались с каждым шагом к храму обезьян. В окружающем их мраке ничего не было слышно кроме их собственного слабого дыхания.
Вдруг Чури тихонько щелкнул языком.
— Идите тихо, как змеи, саибы, — шепнул он.
Далеко впереди себя Мильн с Гиббсом увидели маленькую блестящую светлую точку, а лопотанье и крики делались все громче. Все трое медленно крались вперед. Гиббс чувствовал, как сильно бьется у него сердце, Мильн крепко сжал губы, только у Чури не было заметно никаких признаков волнения.