Обетованная земля - [63]

— Ничего нового, господин Сильвер.

— Правильно. Зато не хватает чего-то старого! Чего именно?

Он замер передо мной в театральной позе. Я еще раз осмотрелся. Лавочка была настолько забита всевозможным добром, что обнаружить пропажу было весьма непросто.

— Молитвенный коврик, — с гордостью объявил Сильвер. — Один из двух, обнаруженных вами. Теперь уловили?

Я кивнул:

— Какой именно? С голубым или с зеленым михрабом?

— Зеленый!

— Стало быть, более редкий! Ну да нестрашно. Зато голубой у нас в лучшем состоянии.

Сильвер смотрел на меня выжидающе.

— За сколько? — спросил я.

— Четыреста пятьдесят долларов! Наличными!

— Вот это да! Отличная цена!

Сильвер молча полез в карман за бумажником. Казалось, он стал выше ростом и надулся от важности. Теперь он смахивал на павлинье чучело. Он медленно выложил на молитвенный пульт с фальшивой позолотой пять десятидолларовых бумажек.

— Ваши комиссионные! — объяснил он. — Заработали, пока ходили к портному. Во сколько вам обошелся костюм?

— Шестьдесят долларов.

— С жилеткой?

— С жилеткой и двумя парами брюк.

— Вот видите! Выходит, он вам достался бесплатно. Поздравляю!

Я засунул деньги в карман.

— Как насчет двойной порции чешско-венского мокко и пирога с корицей в кафе напротив? — спросил я.

Сильвер кивнул и распахнул входную дверь. Внутрь сразу же хлынул шум вечерней улицы. Тотчас Сильвер отпрянул назад, словно узрев гадюку.

— Боже правый! Это Арнольд! В смокинге! Все потеряно!

Арнольд, брат Александра, шел в грязноватом, медово-золотистом свете раннего вечера, весь окутанный бензиновыми парами и голубоватой дымкой выхлопных газов. На нем был вовсе не смокинг, а просто выходной костюм: темный пиджак маренго, брюки в полосочку и допотопного вида бледно-серые гамаши.

— Арнольд! — крикнул Сильвер-старший. — Зайди на минутку! Не уходи! На два слова! Последних! Заходи же! Подумай о своей мамочке! О своей бедной еврейской мамочке!

Спокойным шагом Арнольд пересек улицу.

— О матери я уже подумал, — заявил он. — И не пытайся заморочить мне голову, ты, еврейский фашист!

— Арнольд! Не говори так! Разве я не хотел тебе только добра? Всегда присматривал за тобой как образцовый старший брат. Ухаживал за тобою, когда ты болел, а болел ты часто…

— Мы близнецы, — заметил Арнольд. — Мой брат старше меня на целых три часа.

— Иногда три часа стоят целой жизни! Из-за трех часов я вышел по гороскопу Близнецом, а ты — мягкотелым, мечтательным Раком, далеким от жизни, за тобой постоянно нужен присмотр. А ты обходишься со мной как с заклятым врагом!

— Чем? Тем, что хочу жениться?

— Тем, что хочешь жениться на шиксе! На христианке! Нет, вы только посмотрите на него, господин Зоммер, как он вырядился! Страшнее некуда, таки прямо как гой на ипподроме! Арнольд, Арнольд, одумайся! Не торопись! Ты хочешь так прямо сделать ей предложение, будто какой-нибудь коммерции советник? Она околдовала тебя, опоила любовным напитком — ты только вспомни Тристана с Изольдой и все их беды! Смотри, ты уже родного брата называешь фашистом за то, что он хочет тебя уберечь от несчастного брака. Найди себе порядочную еврейку, Арнольд!

— Я не хочу никакой порядочной еврейки! Я хочу жениться на женщине, которую люблю!

— Любовь-шморковь! Что за дурацкое слово! Ты только посмотри на себя, как ты выглядишь! Он собрался делать ей предложение! Полюбуйтесь на него, господин Зоммер! Брюки в полоску и новый смокинг! Вылитый аферист!

— Ничего не могу сказать, — возразил я. — На мне-то ведь тоже новый костюм. Я в нем тоже смахиваю на карманника и афериста. Ваши собственные слова!

— Я же просто пошутил!

— Похоже, сегодня у нас день костюмов, — сказал я. — Где вы достали такие восхитительные гамаши, Арнольд?

— Вам они нравятся? Привез из Вены. Еще перед войной. Вы не слушайте моего брата. Я американец. Мне дела нет до этих предрассудков.

— Предрассудков?! — От изумления Александр даже столкнул со стола фарфорового пастушка, но в последнюю секунду ухитрился его подхватить.

— Боже! — непроизвольно вскрикнул Арнольд. — Это ведь старый мейсенский фарфор?

— Нет, современный, розентальский. — Сильвер-старший показал нам фигурку. — Все цело.

После этого разговор стал спокойнее. Арнольд взял назад «еврейского фашиста». Он заменил его на «сиониста», а потом согласился даже на «семейного фанатика». Затем в пылу дискуссии Александр допустил тактическую ошибку. Он задал мне непродуманный вопрос: наверное, я тоже обязательно женюсь на настоящей еврейке?

— Возможно, — ответил я. — Мой отец мне так и посоветовал, еще когда мне было шестнадцать лет. Иначе, сказал он, из меня определенно не выйдет ничего путного.

— Бред! — заявил Арнольд.

— Голос крови! — воскликнул Александр.

Я расхохотался. Спор закипел с новой силой. Однако теперь Сильвер-старший, обладавший завидной настойчивостью, постепенно начал брать верх над Арнольдом — лириком и мечтателем. Ничего другого я не ожидал. Арнольд и сам не был как следует в себе уверен, иначе бы он не явился к нам в лавку в своем парадном костюме, а сразу бы устремился к своей богине с белокурыми локонами — высветленными и покрашенными, если верить старшему Сильверу. Он без особого сопротивления дал себя уговорить еще немного подождать со своим предложением.