Обет колдуньи - [13]

Возиться с ним не было времени, видение было слишком реально.

Пламя лизало стены, книги корчились, вспыхивали, полки чернели. Она стояла среди углей, и это было не здесь, и кричала: – Пожар!

Искры огненными осами жалили волосы и кожу. Она взвизгнула: «Жжёт, жжёт!» – и кричала, пока не пересохло горло.

Сквозь пламя донёсся голос. Голос, выкрикивающий её имя.

Глава 3 ПРОРОЧЕСТВО

Келейос, Келейос!

Горло забивал дым. Она пригнулась к полу, надеясь, что дым поднимется к потолку, и старалась вздохнуть. Доски занимались пламенем, полки рушились и летели на пол. Голос тревожно звал: – Слушай меня, Келейос!

Близкий жар опалял кожу. Глаза резало, дыхание становилось пыткой.

Холодный ветерок скользнул по щеке, и к ней протянулась тонкая белая рука. Она ухватилась за эту руку, и в тот же момент охваченные огнём потолочные балки стали проседать.

К ней вернулась способность хладнокровно мыслить: «Это не в самом деле, не в реальности. Видение не вредит. Ты в безопасности».

Келейос стояла в огне и не горела. Видение – да, она вспомнила. Оно ещё не миновало, но настоящего вреда нанести не может.

Картина стала тускнеть. Огонь сделался неясным оранжевым туманом. Последний клуб едкого дыма, полыхнул язычок пламени, и все исчезло.

Келейос поняла, что лежит в темноте; сильные руки прижимали её к обтянутой тканью груди. Ткань была чёрным, как сама тьма, шёлком. Только один человек во всем замке позволял себе вести себя так вызывающе и носить цвет Лота, бога кровопролития – Лотор. Чёрный целитель Лотор. Келейос хотела освободиться от его прикосновения, но все ещё дрожала от своего видения – леденящего. Она так устала, и ещё остался сон. Второе такое видение она не могла себе позволить.

Она вырвалась из напряжённых рук, все ещё дрожа. Проползла до конца ряда полок – дальше не было сил. Стараясь унять дрожь, охватила руками колени. По сгибу правой руки и по левой манжете было видно, что оба кинжала на месте. Из-за плеча мужчины вылетел оживший волшебный огонёк и багровым бликом выхватил из тьмы худое лицо.

– Ты спишь когда-нибудь, Лотор? – спросила она.

– Не часто, – ответил он без тени улыбки. – Когда сможешь идти, я тебе помогу добраться до места.

Келейос открыла рот, собираясь сказать: «Но мне не нужно помощи». Правда-то оно правда, но почему он здесь?

– Это ты меня звал. Откуда ты знал, что делать? Я думала, что в Лолте не часто бывают пророчества.

– У меня брат был провидцем. Я привык к покушениям на убийство в Лолте, но не тут, в школе Зельна.

– «К покушениям на убийство»? Что ты хотел сказать?

Он издал какой-то резкий звук – то ли рассмеялся, то ли фыркнул.

– Все ещё не веришь мне? Так вот, Келейос, кто-то наложил на тебя связывающее заклятие, и мне пришлось его сломать, чтобы вызволить тебя из твоего видения. Если бы это я хотел твоей смерти, я мог бы просто постоять и посмотреть.

Келейос прислонилась к книгам и на мгновение закрыла глаза: – Спасибо, что спас меня. – Мне это было… в удовольствие. Последнее слово скатилось у него с языка, полное непристойных намёков. Она недоуменно посмотрела на Лотора. Он подошёл ближе, красный волшебный огонёк причудливо подсветил волосы у него на шее. – Зачем ты это делаешь? – Что – это? – Он не смог изобразить невинность, но вид у него был недоуменный.

– Не важно. – Келейос качнула головой. Потом встала, заставляя себя не цепляться за полки. – Думаю, что мы уже можем идти.

Он не возразил, но и не пытался её расспрашивать. В её голосе совершенно ясно звучало требование сменить тему. Келейос раздражало, что Лотор так хорошо понимает её.

Он изучал её последние три месяца. При этом он расспрашивал каждого, кто был согласен говорить, и при любой возможности пытался за ней ухаживать в соответствии с традициями. Ей бы хотелось, чтобы он отстал.

Она пошатнулась, и он её подхватил своей железной рукой. Келейос взглянула на него. Для валлерианина он был непомерно высок, но он был человеком лишь наполовину. Под чёрным шёлковым одеянием принца – чёрного целителя – скрывались широкие плечи и тело слишком изящное для человека того же роста и сложения. Воротник и доходящий ниже колен подол кафтана были оторочены чёрным мехом. Единственным цветным пятном в его костюме был красный блеск шёлкового узора на камзоле, скрытый под всей этой чернотой. Прямые, густые и тонкие, как у младенца, волосы падали ниже плеч, и цвет их был цветом свежевыпавшего снега. Кожа была как замороженная, а глаза серебрились, как старый лёд под зимним солнцем. Это был ледовый эльф, необычно высокий, но все же не потерявший того вида, за который их считали красивейшим из народов. Конечно, для валлерианина слово «эльф» звучало оскорблением. Келейос никогда не понимала, почему, но факт оставался фактом. Назвав валлерианина эльфом в лицо, можно было поплатиться жизнью. Но Лотор не знал, что значит быть валлерианином, и слова «ледовый эльф» не счёл бы оскорблением. Одна только кровь ещё не делала человека эльфом.

Келейос отвела глаза и почувствовала, как краснеет. Она, оказывается, смотрела на него.

Он рассмеялся глубоким гортанным смехом, и бледное лицо стало дружелюбным. Келейос попыталась вырваться, но он удержал её и сказал: