Обет безбрачия - [2]

— Дело закрыто, любите кого хотите! — хором заметили все стороны, а я смотрел испепеляющим взглядом на Дэма и его невесту.

— По трудовому кодексу у него должны быть выходные и праздники. И отпуск! — вмешался Дэм, глядя на меня очень грустно, но с благодарностью.

— Праздники? Отлично! Возьмешь на себя праздники и отпуск! Отпуск душ на тот свет! То есть поминки! — заметили сверху, а снизу тут же согласились. — И как это мы раньше до этого не додумались! Сидит без дела! Пара упоминаний — не в счет. Пусть занимается общественно полезной работой.

— Дамиан!!! — я смотрел на него в упор, расстреливая взглядом.

— Мы, наверное, пойдем. Если что — буду должен! — заметил Дэм, исчезая вместе с возлюбленной, и оставляя меня в зале одного.

— Я вам покажу праздники, свадьбы, поминки! Терпеть не могу людей, — хрипло произнес я, глядя на своих всадников, чьи кони рыли копытами пол. — Я никогда не допущу его ошибки.

Глава первая. Лухари

Синий молодец и красна девица У вас — товар, у нас — капец!

Поддатый гармонист задумчиво играл «Бэссамэ мучо», заставляя дружным кошачьим концертом подвывать весь женский состав родственников со стороны жениха. Выли они настолько задушевно, что хотелось задушить их каждую по отдельности!

— Бес меня… Бес меня мучит! — дребезжал гармонист, периодически икая, а я мечтала порвать ему гармонь в целях сохранения душевной гармонии.

Представительницы слабого пола не просыхали от слез, провожая на фронт бытовухи и ответственности единственного и неповторимого сына Васеньку, местонахождение которого и даже приблизительные координаты были неизвестны, поэтому вся надежда была на его совесть. Время поджимало пострашнее мочевого пузыря, а крики: «Петрович! Поставь на место! Хватит с тебя!», «Ну мужики, за свадебку! Гулять, так гулять! За молодых!», «Юля! Ну кто ж так колбасу режет! Нормально режь! Тоненькими кусочками!», радовали только тем, что они не вечные. Старенькая скамеечка была накрыта газеткой — саморванкой, на которой расположилась полевая кухня.

— Ой, быть беде! — бухтела бабка жениха, бегая вокруг меня. — Это ж надо было платье раздельное брать! Коли платье раздельное, то к скорому разводу! Вот кто в босоножках замуж выходить? Надобно в старых тапочках! Примета такая! Сама будет виновата, что в нищете проживет! С умом все делать надобно! А как полы в подъезде помыли? Срам! Муж пьяницей будет!

— Где ваш внук? — сардонически поинтересовалась я, глядя как шуструю бабку тут же сдуло ветром в сторону будущей «недвижимости».

Телефон у меня не замолкал, а в трубке слышались истерические крики мамаши и невесты.

— Где он? Не приехал еще? До регистрации час, а нам еще до ЗАГСа сколько ехать! — орали они мне. — Ищите его!

— Бес меня… Бес меня пучит! — выл гармонист, пока та самая шустрая бабка роняла скупую слезу, заедая душевный экстаз огурцом. На балконе трепались гирляндой чьи-то трусы, а мы терпеливо ждали рыцаря, который пройдет заказанную полосу испытаний с первого по девятый этаж. Без лифта.

— Не свадьба, а — стыдоба! — вынесла вердикт бабка, сплевывая огурец. — Вот у Петровны, когда внук женился, четыре кредита брали! А вы только один!

— Да кто вам сказал такое, что один! Пять брали! На лимузин! На ресторан! На тамаду! И на фотографа! И на видео-оператора! — заверили обиженные такой наглостью родственники.

— Пять кредитов — это бохато, — авторитетно согласилась бабка, доедая кусок колбасы. — У Петровны четыре было! Надо, чтобы как у людей все было! Чтобы потом не стыдно было перед людями!

Во двор въезжал лимузин, проседая на местных ямах, а потом притормозил у подъезда. Дверь открылась, а оттуда выпал жених, обводя всех присутствующих мутными глазами. Следом выкатились не менее пьяные дружки в белых рубашках с лентами а ля «мушкетер — выпускник».

— Где же нас добрый молодец? — глядя на планшетку и голосом с провинциальным ойканьем и подвыванием прочитала я свой сценарий, становясь на пути жениха, которого пытались поднять Атос, Портос и Арамис. — Кто пришел за красной девицей? Свадьба — это не безделица! Чтоб невестушка забрать! Нужно силу доказать! Силу духа и ума! Конкурсов ведь будет тьма!

— Ой, — умилились родственники, глядя на детинушку, который усиленно пытался понять, что сейчас происходит, и кто все эти люди. Еще бы, красной девицу делает синий молодец. Родственники жениха оживились, а мать его Анна Васильевна стояла и умильно причитала, что мол, перенервничал перед таким ответственным днем, ему-то можно!

— Лена, — жених тянул руку ко мне. — Лена, не бросай меня!

А ничего меня зовут Ангелина, а невесту зовут Катя? Нет? Никого не смутило?

— Цветы забыли! — заорал кто-то, и в руку жениху тут же вложили помятый и шуршащий целлофаном веник. Жених выдохнул, и по неверной траектории попытался прорваться в подъезд, где его ждали подружки невесты.

— Не отдадим мы красную девицу! Не отдадут ее подруженьки! — противным голосочком произнесла я, глядя, как жениха пытаются зафиксировать вертикально. — Тут уж надо потрудиться! Чтоб к невесте устремиться! Кто сказал, что будет сладко? Ну-ка, первая загадка!

— Это все Катюша виновата! Вот старших слушаться надобно! Нет, чтобы все как у людей! И платье и босоножки! Но нет же! Вырядилась! Вырядилась, вот и получает! — бухтела позади меня бабка, злобно сопя. — Дура она! Сама свое счастие испортила!