Обещание тигра - [3]

Иша лежала очень тихо, отеки на лице и теле постепенно исчезали под целительными прикосновениями Джесубай, а маленькая девочка, на лице которой кровоточили ссадины, оставленные отцовскими перстнями, горько плакала. Она тихо просила прощения за то, что ничего не может сделать со сломанной ногой своей няни. Но это были сущие пустяки. Иша уже и так почти исцелилась.

Хромота, оставшаяся у нее на всю жизнь, служила Ише постоянным напоминанием о необходимости стойко противостоять злу. Пожалуй, она даже гордилась тем, что все-таки набралась храбрости защитить свою воспитанницу. Да, Иша проявила настоящий героизм, но это нисколько не избавило ее от постоянного страха: что сделает господин, когда узнает, что они обе остались живы?

В тот ужасный день, полный боли и страданий, Ише открылись две очень важные истины.

Во-первых, она убедилась, что магия, которой господин пользовался в своих зловещих целях, каким-то образом передалась его дочери.

Во-вторых, ей стало окончательно ясно, что отец Джесубай действительно убил свою последнюю жену и не остановится перед новым убийством. Иша и раньше подозревала своего хозяина в тяжких преступлениях, но теперь поняла, что он способен и на нечто более страшное. Гораздо более страшное.

Глава 1. Покрывало

Я сидела перед зеркалом, а Иша бережно расчесывала мои волосы, поправляя вплетенные в них лепестки желтых цветов. Отец только что вернулся из очередного успешного похода, одного из тех, что открывают новые пути к власти и богатству. Разумеется, не было и речи о том, что подданные нашего государства и сам раджа когда-нибудь увидят хоть одну золотую монету, жирную овечку или отрез дорогой ткани, привезенные из дальних стран. О нет, если кто и наживется на предприятиях моего отца, то лишь его ближайшие сторонники – люди лживые, коварные и порочные, как он сам.

Но никто из них не мог похвастать и малой частью тех преступлений, которые творил их господин. Вздумай я сравнить злодеяния демонов с поступками отца, порождения бездны остались бы с носом. Я давно потеряла счет людям, с которыми он расправился самыми ужасными способами. Если бы не Иша, я сама уже бесследно исчезла бы с лица земли.

К сожалению, весь скудный магический потенциал, который я сумела развить в себе, помогал только мне; даже к Ише удавалось применить лишь целительские способности, да и то не в полной мере. Однако этот дар мы с ней уже несколько лет держали в величайшем секрете. О, мы обе прекрасно понимали, какая опасность нам грозит, узнай отец о том, что я владею хотя бы ничтожной каплей его магии! Мы могли только наблюдать и выжидать, но за все эти годы не было случая, чтобы стражи оставили нас без присмотра. Они отлично знали, что с ними случится, если мой отец получит повод для гнева. Мы с Ишей находились в темнице, однако в один роковой день наша жизнь вдруг резко изменилась.

Я всегда старалась быть очень осмотрительной, но после возвращения отца стала втрое бдительнее. Мне как раз исполнилось шестнадцать, и наш старый раджа – человек столь же простодушный и добросердечный, насколько зол и коварен был мой отец – передал для меня личное приглашение на дворцовый праздник. Ожидалось грандиозное торжество, и, хотя я испытывала искреннюю благодарность, нашему правителю за то, что он помнит обо мне, внутри поселилась тревога. Как только объявили о предстоящем празднестве, я вся внутренне сжалась, зная, что придется идти под руку с отцом – положение не только мне ненавистное, но и предельно опасное. И все же далеко не каждой девушке посчастливится встретить свое шестнадцатилетие на пышном дворцовом празднике, поэтому, вопреки недобрым предчувствиям, я с нетерпением ждала этого дня. Признаться, больше всего меня прельщала возможность посетить знаменитые висячие сады раджи.

Наконец Иша сказала, что моя прическа готова. Сегодня она превзошла себя, искусно уложив мои густые волосы так, что основная их масса лежала на спине, а несколько прядей, украшенных маленькими драгоценными камнями, были подняты наверх, к диадеме. Строго следуя вкусам отца, я нарядилась в великолепные, но подчеркнуто скромные шелка и предстала перед Ишей, ожидая ее приговора. Она звонко поцокала языком.

– Ты всегда была прелестным ребенком, моя маленькая Джесубай, но я и не заметила, когда ты успела превратиться в ослепительную женщину!

Взяв у няни прозрачную шаль, я забросила ее себе за спину, аккуратно покрыла голову и с грустью улыбнулась Ише.

– Тебе ли не знать, как я мечтаю обладать менее заметной внешностью! Красота лишь привлекает его внимание.

Прикалывая покрывало к моим волосам, Иша негромко возразила:

– Как сказать, дитя мое, как сказать… Возможно, именно твоя красота заставляет его сдерживаться гораздо чаще, чем он привык.

– Может быть. – Не успела я тщательно закрыть свое лицо золотым покрывалом, как почувствовала знакомое покалывание под ложечкой, означавшее приближение могучей силы. – Он уже идет. Спрячься в гардеробной.

– Слушаю, госпожа. – Иша дотронулась до моей щеки мягкой морщинистой ладонью. – Береги себя сегодня!

Я потрепала ее по руке.

– Ты тоже.

Иша торопливо отвернулась, прихватила с собой щетку и захромала прочь. Для такой крупной женщины, да еще со сломанной ногой, она двигалась совершенно бесшумно – жизнь заставила нас обеих в совершенстве овладеть этим искусством. Я тщательно прислушалась, но из гардеробной не доносилось ни звука. Вот и хорошо. Теперь Иша, оставаясь незамеченной, услышит каждое слово, которым мы обменяемся с отцом. Но я строго-настрого запретила ей вмешиваться, что бы ни случилось.