Обещание розы - [49]

—  — Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила королева, когда они остались одни.

— Очень хорошо, мама. Я вполне здорова. А почему ты спрашиваешь об этом?

— Ты беременна?

Мэри покраснела до корней волос.

— Я… еще не знаю… Мама, я знаю, что согрешила, отдавшись Стивену до свадьбы. Прости меня, если можешь!

— Бог простит, дорогая, — ласкою отозвалась леди Маргарет. Похоже было, что она вовсе не сердится на дочь. — Ведь по всему выходит, что не в твоих силах было этого избежать. Что ж теперь поделаешь? Но Господь многомилостив. Усердно молись Ему о прощении этого греха.

— Я так люблю Стивена, мама, и так рада, что отец назначил мне в мужья именно его, — смущенно призналась Мэри.

— О, как я счастлива это слышать! Браки по любви свершаются так редко.

— Но ведь вы с отцом любите и всегда любили друг друга, — возразила Мэри, пытливо глядя в лицо матери.

— Да, дорогая! Но мне, признаться, просто повезло, как, судя по всему, повезет и тебе. Дай-то Бог, чтобы супружество ваше оказалось счастливым. Но скажи мне, не таясь, готова ли ты выполнять все обязанности доброй, честной, трудолюбивой, смиренной и богобоязненной супруга?

— Я всегда, до конца моих дней буду послушна Стивену, мама, и верна моему христианскому долгу! — торжественно, как клятву произнесла Мэри.

— Не забывай также о своих обязанностях по отношению к тем, кто самим Господом вверен твоим попечениям: о вассалах твоего супруга, о прислуге и вилланах. Помогай им в нужде, врачуй их в скорбях телесных, как это делаю я.

— Я буду заботиться о них, мама.

Взор королевы, в последние минуты разговора сделавшийся суровым, теперь снова смягчился, и ласковая улыбка тронула ее губы.

— Мне, признаться, нравится Стивен де Уоренн, будущий граф Нортумберленд. По-моему, он добрый, прямодушный и во всех отношениях достойный человек.

— О да, мама! — горячо подхватила Мэри. — Ты совершенно права насчет него. Если бы только ты смогла убедить в этом отца! Ведь он по-прежнему считает Стивена своим злейшим врагом. Я не могла не заметить, с какой ненавистью он смотрел на него сегодня. Боже, как тяжело, когда близкие тебе люди ненавидят друг друга!

— Ты же знаешь, моя дорогая девочка, — возразила Маргарет, — что я никогда не вмешиваюсь в дела отца, не даю ему советов в том, что касается политики. — Она улыбнулась и потрепала Мэри по плечу. — Но на сей раз я изменю своему правилу, ведь то, о чем ты просишь, скорее сугубо семейное, чем политическое дело. Я обязательно поговорю с ним о Стивене.

Обнявшись, они вышли в зал, и трое братьев сразу же окружили Мэри, оттеснив ее от матери.

— Ты, Мэри, поди, уже носишь под сердцем маленького де Уоренна? Я угадал, сестренка? — громким шепотом осведомился Эдмунд.

— Отстань! — вспыхнула Мэри.

— Мог бы для начала поинтересоваться, как она себя чувствует! — осадил брата Эдвард.

— И так вижу, что хорошо! Она просто сама не своя от счастья, что выходит заде Уоренна! — огрызнулся Эдмунд.

В этот момент за спиной Мэри послышался неуверенный голос:

— Принцесса…

Обернувшись, она увидела неслышно подошедшего к ней Дуга Маккиннона.

— Нам надо поговорить.

Мэри обвела глазами зал и облегченно вздохнула, не увидев среди присутствующих Стивена. Не хватало еще, чтобы он в день их венчания застал ее за доверительной беседой с бывшим женихом!

— Зачем ты приехал сюда, Дуг? — виновато и обеспокоенно спросила она.

— Как это — зачем?! — изумился Дуглас и провел ладонью по разгоряченному лицу. — Я упросил твоего отца взять меня с собой, чтобы увидеть тебя, Мэри!

Мэри растерянно молчала. Неужто Дуг по-прежнему влюблен в нее? Это не укладывалось у нее в голове. Сама она, во всяком случае, и думать о нем забыла с того самого дня, когда Стивен взял ее в заложницы. После этого события и перемены стали сменять друг друга с такой головокружительной быстротой, что ей было недосуг подумать о великане шотландце и его чувствах к ней. Ведь то, что она когда-то принимала за любовь к этому добродушному, недалекому увальню, оказалось лишь дружеской привязанностью, которая по силе и глубине не шла ни в какое сравнение с той страстью, что толкнула ее в объятия Стивена.

— Мэри, ненаглядная моя, ты здорова? — обеспокоенно спросил Дуг.

— Да, спасибо.

— Ты… — Он мучительно покраснел. — Ты ждешь ребенка от де Уоренна? Да? Поэтому ты держишься со мной так принужденно?

Боже, все точно сговорились задавать ей сегодня этот вопрос, чтобы вгонять ее в краску!

— Не знаю, Дуг. Право же, я сама еще не знаю, — глухо проговорила она, опуская глаза.

— Мне все равно! — заявил на это Дуг. — Лишь бы ты любила меня, Мэри!

Она не верила своим ушам.

— Дуг, ради Бога, о чем ты?! Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Мэри, дорогая, еще не поздно! — зашептал он, склонившись к ее уху. — Мы можем бежать во Францию нынче же ночью. Я все обдумал и все подготовил! Мы будем счастливы, ненаглядная моя, а если ты родишь от него ребенка, я воспитаю его как своего и дам ему свое имя!

Мэри чувствовала себя бесконечно виноватой перед Дугом. Теперь, глядя в его добрые, честные синие глаза, она немного стыдилась своего счастья. Ей хотелось утешить, ободрить его, но она не находила для этого слов, как, впрочем, и для того, чтобы раз и навсегда внести ясность в их отношения. В самом деле, не могла же она ответить резкостью на его столь неуместный порыв, продиктованный великодушием, всегда отличавшим этого человека, и его безграничной любовью к ней, не могла признаться в своей любви к Стивену.