Обещание любви - [27]

– Но зачем тебе это, Джудит? – негромко спросил он, приближаясь к ней.

Заставив себя очнуться и вернуться к действительности, она заговорила тихо, будто мир вокруг внезапно замер и прислушивался к их интимному разговору.

– Если ты не можешь нанять стригалей и прядильщиц, значит, надо научить своих людей делать это, Маклеод. Женщины более терпеливы, им сподручнее прясть, а мужчины сильнее, у них лучше получится стрижка.

Джудит хотела отвернуться, но не успела, и Алисдер обхватил ее за талию.

– Зачем, Джудит? – повторил он, подняв за подбородок ее лицо так, чтобы заглянуть в глаза.

Джудит чувствовала дыхание Алисдера на своих щеках, его руку у себя на талии.

«Ее ресницы трепещут, словно крылья пойманной пташки, – подумал Алисдер. – Да и сердце бьется часто и сильно». Не бойся он, что Джудит бросится бежать от его прикосновения, прижал бы ладонь к тому месту на ее шее, где пульсировала жилка. Он бы подул на нее, чтобы остудить жар, губы его были у самой ее кожи, нежной и бархатистой. Он стряхнул шерстинку с лифа ее платья, раздумывая, испытывает ли она сейчас то же самое от его прикосновения.

– Ты сдержал слово, Маклеод, ни разу не нарушил нашего перемирия. Мне захотелось отблагодарить тебя, вот и все. – Она посмотрела вниз на землю, потом вдаль на темнеющее небо. Только бы не встречаться с ним взглядом.

Алисдер смотрел на нее так же, как на маленького Дугласа: с нежным терпением и лаской.

Джудит едва не рассказала ему все до конца. Этому человеку трудно лгать, в его присутствии она чувствовала, что надежно защищена в чужой незнакомой стране. Сумерки постепенно сгущались, и вдруг она осознала, что он не похож на тех мужчин, которых она знала в своей прежней жизни, что и она стала совсем другой. Однако миг пролетел, серебряная искорка откровения погасла, краткий миг, бесценный и невозможный, как невозможна радуга на ладони. Каково это – говорить правду? Джудит взглянула на него, раздумывая, представится ли еще такая возможность.

– Да и время пойдет быстрее, Маклеод.

Он коснулся пальцем ее переносицы и затем неспешно перевел его на висок. Жест был странный, необъяснимый, особенно для такого великана шотландца, как Маклеод. На секунду она забыла, что стоит близко к нему, что еще чуть-чуть, и ее губы прикоснутся к его загорелой коже в вырезе рубахи, что опасность приходит с близостью, а под маской доброты часто скрывается жестокость. Мягкость. Нежность. Две самые худшие лжи.

Джудит напряглась в его руках. Именно такой реакции Алисдер ожидал от нее с того мгновения, как его рука легла ей на талию и прикоснулась к бедру. Однако его порадовало, что случилось это не сразу, не так быстро, как раньше. Возможно, этого английского ежика удастся приручить?

– Я рад, что ты стремишься помочь, – проговорил он, отпуская ее, и улыбнулся – неотразимо, обаятельно.

Джудит судорожно сглотнула, сжала ладони и кивнула, не глядя на Маклеода. Новое, неведомое прежде ощущение, быстрое и неуловимое, охватило ее, на миг замерло сердце в груди. Она не произнесла ни слова.

От солнца у нее покраснел кончик носа, длинные ресницы почти касались щек, на губах застыла полуулыбка. Сам не зная почему, Алисдер Маклеод вдруг подумал, что красота – не просто правильные черты, что она идет из души. Красота – больше, чем пышные, туго затянутые корсетом формы, стройные и длинные ноги, безупречное лицо древнегреческой статуи. Не просто улыбка. Красота – это доброта и внимание. Материнская забота, дружба, любовь. Пожалуй, в душе Джудит есть все, что необходимо для подлинной тонкой красоты, а он не замечал этого до сегодняшнего дня.

Опасные мысли для мужчины, подсчитывающего дни, оставшиеся до своего освобождения.

Глава 12

В первый же день, когда Маклеод собрал женщин, их пришло не менее двадцати. Джудит уже знала некоторых: они часто появлялись на кухне в Тайнане. Одни разглядывали ее из дверей, когда она приходила в деревню, другие следили за Маклеодом в тот день, когда он гнался за ней до самого замка. Но были и такие, кого она видела впервые.

Мегги тоже пришла, и женщины улыбнулись друг другу, как старые знакомые.

* * *

На следующий день после того, как Джудит узнала о смерти Джанет, она отнесла Мегги котелок с едой. Она опасалась, что ее добрый жест не примут, но Мегги встретила ее тогда очень приветливо.

В домике Мегги было темно. Единственным источником света служило дымовое отверстие в крытой соломой крыше. Джудит задержалась на крыльце, не уверенная, стоит ли ей заходить. Но все-таки вошла, заметив грустную улыбку на лице Мегги.

– Спасибо, – тихо поблагодарила та, забирая котелок из рук Джудит, которая удивленно разглядывала убогое жилище.

Как вообще в таких условиях можно жить? Из просторного отцовского дома она переехала к Питеру. Затем они с Энтони снимали небольшой домик в Лондоне. Но где бы она ни жила, нигде не было так тесно и мрачно, как в хижине Мегги.

В единственной комнате утоптанный земляной пол был чисто выметен неким подобием метелки. Узкая доска, прибитая к раме, служила столом. Кроме одного небольшого стула и койки, другой мебели не было. На полках ровными рядами хранились все вещи Мегги. Комната содержалась в чистоте и выглядела очень опрятно.