Обещание любви - [25]

– Куда же подевался наш дорогой Лоренс? Почему он не подложил дров в огонь? – В голосе Беннета слышалось приглашение, словно он пальцем манил всех желающих принять участие в отвратительной оргии.

Они, конечно, были туповаты, но смысл уловили отлично.

Юный офицер пришел в ужас. Бормоча что-то нечленораздельное, он с жалким видом приблизился к Беннету. Тот улыбался. Хартли и Беннет вдвоем не торопясь раздели беднягу, стараясь нежными поглаживаниями унять его страх. От волнения, охватившего Лоренса, его мужская плоть безжизненно повисла, он был не в состоянии испытывать никакого возбуждения.

Но его ягодицы были так прелестно округлы, так свежи. Милый Лоренс – единственное доступное развлечение, когда бури в этом забытом Богом краю не давали возможности патрулировать местность, а дождь обещал только наводнения и вечный шотландский холод.

Беннет откинулся на стул и наблюдал, как его товарищи целуют и подготавливают жертву. Он щелкнул пальцами, и ему тотчас подали орудие, которое он выбрал. Беннет встал и осмотрел добычу – дрожащего молодого человека, еще не покрывшегося пушком растительности, перепуганного настолько, что от его страха, казалось, воздух раскалился докрасна.

Беннет глубоко вдохнул запах страха и улыбнулся.

А потом без предупреждения рассек хлыстом воздух. От резкого свистящего звука краска отлила от лица парня, он стал белее зимней луны.

Беннет всегда смаковал подобные мгновения, жаждал их так же страстно, как некоторые его собратья офицеры жаждали овладеть девственницей. Вкус чужой крови возбуждал, а предвкушение этого действовало почти так же сильно, как само обладание.

Почти.

Улыбка его была отвратительна, взгляд тверд, ноги широко расставлены. Беннет расстегнул брюки, подготавливаясь. Если бы не выскочившая из расстегнутых брюк отвердевшая плоть, его можно было бы принять за выигравшего сражение воина, возбужденного нелегко давшейся победой. Да это и есть сражение, считал Беннет, только победитель в нем определен с самого начала.

Он подошел ближе, увидел слезы, текущие по лицу парнишки, и почувствовал сладковатый запах страха, который возбуждал его еще больше. Беннет подошел почти вплотную, с нежностью поставил подчиненного в нужное положение, затем несколько раз легонько стеганул по ягодицам. Его товарищи только смеялись, скука сменилась нетерпеливым ожиданием. Мужеложство – оригинальное развлечение в дождливую ночь.

Когда парень застонал от боли, Беннет рассмеялся. В этот миг он испытывал подлинное блаженство. Однако крик был слишком мужским, ему не хватало настоящего ужаса. Беннет закрыл глаза и вошел в него, продолжая яростно стегать парня по спине хлыстом, свист которого сливался с его собственными криками наслаждения.

«Джудит!» – едва не сорвалось у него. Ярость, внезапно охватившая Беннета, вернула его к действительности.

Это она, Джудит, должна сейчас лежать и извиваться под ним, это ее крики он должен слышать, ее кровь проливать.

Ничего, придет день, когда он ее отыщет. А до этого времени она будет жить в его памяти, наполняя экстазом длинные ночи.

Экстазом и своими криками.

Глава 11

– Лучшая шерсть, – поясняла Джудит, – располагается за лопатками и вдоль передних ног. Здесь и здесь. – Несколько ловких движений, и бедная овца потеряла половину своего одеяния. – Стричь всегда надо от ног к спине, и не важно, делаете ли вы это одним движением или несколькими. Шерсть потом придется раздирать и сортировать. Желательно делать это сразу во время стрижки. – Она бросила одну прядь шерсти в небольшую кучку справа от себя, а другую – в быстрорастущую кучку слева.

Пока появление Маклеода заметили только близнецы, а его жена-англичанка, увлеченная показом, и не подозревала о его присутствии.

– Лучше всего, конечно, вымыть овцу перед стрижкой, хотя потом шерсть все равно нужно стирать.

Алисдер всякого ожидал от Джудит: опасался, что она навлечет на себя неприязнь клана, возможно, даже гнев. Не исключено, что она действует на них так же, как на него. Но он не мог даже вообразить себе сцену, которую наблюдал сейчас, по возвращении из Инвернесса.

Его английская жена, сидела верхом на овце.

Юбка ее была заткнута за пояс, обнаженные ноги крепко сжимали с боков покрытую густой шерстью овцу. Рукава платья закатаны до локтей, волосы затянуты в небольшой узел, но отдельные пряди выбились и в беспорядке спадали на плечи, словно у хорошо потрепанной шлюшки на исходе удачной ночи. Руки Джудит утопали в длинной шерсти, лицо блестело от пота, а ко лбу пристала грязь, о происхождении которой Алисдер предпочитал не думать.

У загона собрались мужчины, поддерживая Джудит советами, а внутри ее тесным кольцом окружили женщины, обменивающиеся впечатлениями. Алисдер взмахнул рукой, делая мужчинам знак разойтись, для женщин хватило одного только взгляда, от которого они словно мыши разбежались кто куда. Близнецы стояли по обе стороны от его жены, каждый из них держал по две ноги несчастной овцы, пока Джудит делилась опытом непростого дела стрижки.

Заметив, что оба ее помощника плохо справляются с работой, она толкнула локтем в бок одного из них, кажется, Даниэля, а может, и Дэвида. Только потом она подняла голову и поняла, что их отвлекает.