Обещание лорда Лорейна - [53]

– Какого дьявола здесь понадобилось Сесили Уиллоуби? – осведомился Гидеон, как только Калли вошла через высокую застекленную дверь в библиотеку, радуясь, что ей удалось самостоятельно найти дорогу в обширном парке.

– Так ты ее видел? – тихо спросила она, хотя с языка рвалось другое: теперь она точно знает, что он ей не изменял. Но она не могла себя заставить признаться в собственной глупости.

– Нет, я приехал только что, и Крэддок доложил, что она спрашивала тебя. Где ты была после того, как она уехала? Я уже собирался перевернуть все вверх дном, обыскать дом и парк – вдруг она навредит тебе.

– О нет, на драку у нее не хватило бы духу. Кроме того, сегодня мне удалось одержать верх… а может, лучше сказать, что я надеялась на большее? Ее муж, судя по всему, одержим титулами и богатством. – Калли старалась говорить как можно увереннее; она даже посмотрелась в венецианское зеркало, отражение в котором очень ей льстило.

Вспомнив, что ее мир в очередной раз перевернулся с ног на голову, она решила, что выглядит на удивление спокойной и собранной, так что внешность действительно обманчива.

Низкие раскаты грома вдали сменились мощным ударом молнии над Рейной. Судя по напряженному лицу Гидеона, гроза не принесла ему облегчения. Не в силах признаться ему в том, что она только что узнала, Калли стиснула руки и постаралась не дрожать, когда гроза приблизилась. Ей трудно было признаться, что она дрожит вовсе не из-за грозы, а при мысли, что причинила им обоим столько боли, потому что в очередной раз поверила лжи. Не то чтобы она вовсе лишилась дара речи; просто у нее не находилось нужных слов, с которыми можно было к нему обратиться. Наконец она собралась.

– Ты и в самом деле хороший человек, правда?

– Что она тебе наговорила? – спросил Гидеон с таким видом, будто думал, что сейчас все снова рухнет у его ног, как тогда.

Как могла она так с ним поступить? Почему сразу не призналась, что была доверчивой дурой? В животе как будто завязался тугой узел. Гидеон смотрел на нее с такой тревогой, что она возненавидела себя.

– По-моему, ты слишком хорош для меня, – тихо сказала она.

– Калли, что за чушь ты несешь? – раздраженно спросил он. – Неужели я всего за день превратился из демона в ангела? Должен признаться, ни та ни другая роль не по мне.

– Я никогда не считала тебя демоном, – сообщила она, глядя на его красиво очерченное ухо; она понимала, что не время вспоминать, как она исследовала каждую клеточку его тела… В то время они оба еще не знали, что такое сдержанность.

– Мне кажется, все было несколько иначе, – возразил он, мрачнея. Наверное, вспомнил самые черные дни после того, как она потеряла ребенка. Ужасные дни, когда она плакала и хотела одного: чтобы ее оставили в покое.

Калли показалось, что в библиотеке заметно потемнело. Потом его глаза потеплели, наполнились любопытством, и она густо покраснела. Они говорили о серьезных, важных вещах. Ее сознание было заполнено воспоминаниями о том, как она когда-то любила его… А что она чувствует сейчас?

– Я повела себя как дура. – Она пожала плечами, признавая, что глупость – не слишком веское оправдание для отказа от любви.

– А мне следовало проявить больше терпения, больше понимания – ведь ты столько пережила. Тебе было так плохо, что я не знал, Калли, как все исправить. И чем сильнее я старался, тем хуже тебе становилось.

– А я больно тебя ранила, да? Гидеон, мне так жаль… иногда не хватает слов, чтобы выразить все, что чувствуешь… Достаточно сказать, что сейчас мне кажется: я не могла подпускать тебя к себе, потому что мое горе было слишком велико, чтобы им делиться. Кажется, я уже говорила, что вела себя неразумно?

– Конечно, ты вела себя неразумно. В такое время по-другому, наверное, и невозможно. Сегодняшний визит леди Флетт снова напомнил тебе Уиллоуби-Мэнор? Ты поэтому смотришь на меня так, словно у меня выросли две головы? Я знаю, что не должен был сегодня бросать тебя, но даже я не ожидал, что твоя тетка пришлет сюда свою ведьминскую помощницу, чтобы та снова нас поссорила!

– Нет, она никого не посылала, и в последний раз ты не бросал меня. Я сама велела тебе уходить, Гидеон. Если ты снова начнешь обвинять в произошедшем себя, мы никогда не сумеем преодолеть то, что я тебе сделала много лет назад.

– Отлично, сколько прикажешь взять на себя вины? – спросил он с шутливым вызовом, который разбудил в ней что-то радостное и молодое – Калли не думала, что в ней еще сохранились такие качества, пока в ее жизнь не вернулся Гидеон. – Столько? – Он развел руки в стороны, как будто, если бы мог, обнял бы ими полмиpa. – Столько? – Он развел в стороны большой и указательный пальцы. – Совсем нисколько?

– Идиот. – Калли невольно рассмеялась, когда он напустил на себя обиженный вид и стал неотразимым.

– Скажи, скажи, женушка, – шутливо настаивал он, но в его глазах появилась надежда, а на губах – улыбка. Если сейчас они договорятся, может быть, для них еще не все потеряно?

– Ах, Гидеон, как я ошибалась! – выпалила она наконец.

– В чем? – осторожно спросил он.

– Во всем, что сейчас приходит мне в голову. Сегодня Сесили призналась, что в то утро она солгала, а подучила ее моя тетка.