Обещание длиною в жизнь - [37]

Я наклонился вперед, понизив голос до шепота:

— Я люблю тебя. Прошу, не беспокойся обо мне, хорошо? Я обещаю, что скоро все наладится. Только дай мне немного времени разобраться с этим, — я поцеловал Наоми в лоб и с мольбой взглянул в бездонные черные глаза, обрамлены густыми длинными ресницами.

— Зак, — ее голос слегка дрогнул, — тебе не нужно просить меня дать тебе время.

— Нет. Нужно. И я представить не могу, через что ты сейчас проходишь из-за меня…

Наоми закатила глаза.

— Прекрати.

Я покачал головой.

— Позволь мне сказать, что я восхищаюсь твоей стрессоустойчивостью. Сомневаюсь, что смог быть таким же спокойным, если бы узнал, что у тебя неожиданно появился ребенок.

Ее щеки зарумянились.

— Во-первых, это не было бы неожиданностью, для меня, по крайней мере. Во-вторых, — она сузила глаза, — вот значит как, да?

— Да. Я бы тут же бросил тебя.

— Не смешно! — она вырвалась из моих рук и шлепнула меня по плечу.

Я засмеялся и прежде, чем Наоми успела сделать шаг к дому, вновь заключил ее в кольцо объятий. Теперь я прижимался к ней всем своим телом, не собираясь отпускать ни при каких обстоятельствах. Не сейчас.

Наоми откинула голову назад, подставив шею для поцелуев. Я нежно прикоснулся губами к пульсирующей жилке и лизнул кончиком языка этот небольшой участок соленой, мягкой кожи. Издав шумный вздох, она вцепилась пальцами в мои руки, сжимавшие ее талию.

— Кажется, мы еще не занимались любовью во дворе, — проговорил я, опьяненный ароматом ее смуглого тела. Наоми всегда пахла великолепно.

— С ума сошел? — запаниковала она, пытаясь отстраниться. — У нас вообще-то гости.

— Разве это может остановить меня?

Она громко проглотила возражения.

Я оголил от ткани вязаного бежевого свитера ее плечо и стал покрывать неторопливыми короткими поцелуями острые ключицы. Длинные, густые волосы, пахнущие яблоком и медом, то и дело оказывались у меня во рту, поэтому я аккуратно собрал их в хвост и перебросил на другое плечо.

Однозначно поздно останавливаться. Я всегда возбужден, когда рядом находилась Наоми. Стоило прикоснуться к ней, и утолить голод моего тела становилось практически невозможно. От поцелуев сносило голову; слова, ласковые и теплые, будоражат рассудок, лишая возможности мыслить трезво. Когда я входил в нее, то перемещался в рай. Возносился к небесам и не хотел спускаться на землю, к реальности. Именно она, каждая частичка ее естества делала меня самым счастливым мужчиной на свете.

Сейчас я хотел окунуться в это маленькое, темноволосое счастье и потеряться в нем настолько, насколько хватит сил.

— Мы должны вернуться к Джесс и Дж…

Я не дал ей договорить, ловко просунув ладонь в джинсы, пробравшись сквозь трусики и накрыв пальцами чувствительную зону.

Наоми вскрикнула, сексуально и громко, мгновенно обмякнув. Я сильнее прижался своей потвердевшей плотью к ее упругой попке.

— Тише, малышка, — второй рукой закрыл ей рот, чтобы нас не услышали.

Я повел ее вглубь двора, в тень раскидистого дерева, куда не проникал слабый фонарный свет с дороги. Я прижал Наоми к мощному широкому стволу, по-прежнему упираясь в нее стояком. Мои губы скользили по задней стороне тонкой шеи, а пальцы правой руки вытворяли дикие вещи с ее киской. Наоми сладко стонала и извивалась, доводя меня до безумия. Стиснув зубы, я приказал себе не торопиться, но все внутри меня изнемогало от желания трахнуть ее. Боль возбуждения была чертовски невыносимой.

Я прикусил мочку ее уха, и Наоми выгнулась в спине, подавшись назад, навстречу моей каменной эрекции. Еще немного, и я точно кончу в штаны.

Она шептала мое имя, когда я целовал ее скулы и опускал вниз джинсы, свои и ее. Опершись руками о дерево, она наклонилась вперед. Я провел ладонью по гладкой коже спины и впился пальцами в бока.

Я пристроился и вошел в нее.

— Боже! — шепотом выкрикнула Наоми.

Я сморщился от боли и наслаждения, одновременно пронзивших мое тело, и начал яростно двигаться в ней.

Наши учащенные неровные вдохи и выдохи вспыхивали и гасли в тишине, как звезды на иссиня-черном небе. Шуршание одежды сливалось в унисон с шелестом листвы.

Вспотевший и изнеможенный от приближающегося цунами экстаза, я бился в Наоми, тратя последние силы на то, чтобы заставить этот мир разлететься на мелкие кусочки. У нее дрожали колени, и я помогал ей держаться на ногах, чтобы мы оба не упали.

Толчок.

Еще один.

Протяжный хриплый стон. Мой стон.

Отрывистый шепот и горячие губы, ищущие в ночи мои.

Я кончил в Наоми, изливая все свое естество, заполняя ее собой до краев.

Она выпрямилась, и я вжал ее тяжестью своего тела в дерево. Затем мы оба скатились вниз. Я слышал громоподобное биение наших сердец. Я все еще был в Наоми.

Так тепло. Так хорошо. Так уютно.

— Я люблю тебя, — сказал я.

Она ответила не сразу, приводя дыхание в норму.

— Я люблю тебя, — вторил моему ее негромкий голос.

Мы неторопливо поднялись с холодной земли и оделись, отряхивая друг друга от влажных после недавнего дождя опавших листьев.

Я ожидал, что наши друзья хотя бы сделали вид, будто потерял нас, и им интересно, где мы пропадали столько времени. Но они были полностью охвачены матчем, который подходил к концу.