Оберон - 24 - [12]

Оказывается, это несложно, когда есть воспоминания.

— Что это?! — восхищённо спросила Катя, неслышно подойдя сзади и облокотившись мне на плечо.

Какая тяжёлая! Неужели во мне совсем не сил? Как же я буду драться с Мишкой?

При этой мысли у меня в животе всё сжалось в тугой комок. Меня даже затошнило. Но «терять лицо» перед Катей, которая, оказывается, моя «пара», совершенно невозможно.

Какой же ты напарник, если на тебя нельзя положиться? Я бы, на месте Кати, плюнул бы, да и ушёл.

Может, это невозможно по условиям обитания на станции? А потом, когда закончится практика, она побьёт меня и плюнет сверху, уходя к тому же Мишке. Представив это, я сжал кулаки. Нет, не потому, что Катюша плюнет на меня: так мне и надо, а представил, как она берёт под руку противного Мишку, и уходит, не оглянувшись на мою поверженную тушку.

Нет, это я не переживу, несмотря на то, что я не люблю девчонок!

— Катя, — сказал я, боясь пошевелиться, — это залив Восток…

— «Восток»? А где это?

— Приморский край… — начинаю я.

— Планета какая? — перебивает меня Катя, обнимая меня. Я напрягаюсь, ожидая подвоха.

— Земля! — пожимаю я плечами, и тут же мне делают подсечку, и я громко грохаюсь на пол.

— Врёшь! Ты никогда не был на Земле! Я-то знаю! И таких фильмов не смотрел! Врунишка! Не подходи больше ко мне! — кричит Катя, чуть не со слезами в голосе.

— Катя, — протягиваю я в её сторону руку, забыв о боли в разбитой коленке и локте, — я не вру!

Катя отвернулась к пульту раздачи пищи, что-то набирает на нём.

— Вставай, хватит валяться! — командует она, не поворачиваясь, — Я не обязана всё одна делать. Сейчас ребята на полдник придут. Иди, накрывай свои дурацкие столы. И вообще! Верни всё на место! Как было!

С кряхтением я становлюсь на четвереньки, потом утверждаюсь на двух ногах. Это что, я мечтал о Кате, как о подружке? Да ну, нафиг! Не пойму, где был этот Тонька во время физподготовки?!

У, попадись он мне! Теперь я страдаю из-за него!

Постаравшись максимально быстро накрыть на столы, я, косясь в сторону Кати, отошёл немного в сторону. У окна мне нельзя, сейчас прибегут ребята, лучше не стоять у них на пути.

И точно! Словно вихрь по кают-компании! Прибежали и девчонки, и мальчишки. Девчонки забыли о хороших манерах, толкаются, как мальчишки:

— Ух ты!! Колька, вали отсюда, ты уже насмотрелся!

— Валя, не толкайся!

— Кто тут толкается? Сам меня локтем в ребро! Щас как дам!

— Ребята, за столы! — входит Василиса, — Полдничаем, и на раскопки.

— Василиса, прикажи Тоньке ещё что-нибудь показать! — говорит одна девочка, даже не взглянув в мою сторону.

— Вечером верну всё в прежний вид, — обещает начальница, — Всем быть в парадной форме!

— У-у-у, — разочарованно воют ребята.

— Это ты, Танька-задавака, виновата! — говорит девочке, которая просила Василису что-то мне приказать, самый маленький по росту мальчик.

— Заткнись, Ростик! — шипит Танька, — а Тоньку я ещё поколочу, чтобы не задавался!

— Я вот тебе поколочу, — негромко говорит Катя, — колоти своего Петьку.

Танька вдруг краснеет, и занимает своё место, напротив рыжего и конопатого Петьки, показывая ему язык. Петька делает вид, что не замечает напарницу.

Интересно, думаю я, наблюдая эти сцены: дети, как дети, почему к ним такое отношение? Они даже не клоны, как я понимаю, все зачаты из генетического материала людей, разве что вскормлены искусственным молоком, развивались в искусственной среде. Однако, на Землю им хода нет, иди, осваивай новые планеты, некоторые из которых, наверняка, пока непригодны для жизни, заражённые радиацией, или химией.

Я, правда, ничего об этом не знаю, но я же взрослый человек, из нескольких фраз, брошенных Катей и Васей, вполне могу догадаться, что ценность жизни и здоровья этих ребят для метрополии близится к нулю. «Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко!», — подумал я. Надо будет, их… то есть, нас, наделают ещё. Сотню, вместо одного пропавшего. Интересно, сколько здесь тратится на выращивание и обучение одного искусственного человека? В промышленных масштабах, наверно, сущие копейки.

— Тонька, ты чего завис? — сердито спрашивает меня Катя, — Уже поели все, убирай со столов!

Я быстро, чтобы опять не попало, убираю посуду, бросаю её в утилизатор.

Когда все уходят, я спрашиваю у напарницы:

— Катя, почему ребята такие агрессивные?

— А ты как хотел? Тебе хорошо, кое-что забыл, всё тебе в новинку. Через недельку тоже на всех бросаться будешь. Кстати, всё из-за тебя! Рейс отменили, новых видео не прислали, новостей нет, новых игр нет!

— Тогда, почему Василиса не позволяет их развлечь?

— Ты рисуешь недопустимые картины. Так нельзя. Нарисуй какие-нибудь джунгли на Венере-35, или динозавров на Плутоне — 15, тебе никто не скажет ни слова.

— Но я не видел, как они выглядят, как я могу нарисовать? — удивился я.

— Силой воображения, Тонечка! — едко сказала Катя, — Ты же рисуешь Землю, хотя не был там ни разу!

— Просто мне кажется, что был, — робко говорю я.

— Василиса больше не разрешит, — с грустью говорит Катя, подходя к окну, — ты можешь открыть окно? — вдруг спрашивает она меня, оборачиваясь.

— Зачем? — удивляюсь я.

— Искупаться хочу в море, голой, позагорать на песочке. Надоело купаться в бассейне, или в защитной плёнке, загорать под виртуальным солнцем.