Объединяй и завоевывай - [53]

– Сеньор не хочет. Скажи мне лучше, почему вы переименовали городок из «Бока-Зоц» в «Чи-Зоц»?

– Сеньору придется заплатить еще пять долларов.

– Тогда забудь.

– Но история очень интересная, сеньор.

– Так расскажи, а уж я решу, сколько она стоит на самом деле, – хмыкнул Римо.

– «Бока» – испанское слово. Но теперь мы освободились от гнета испанцев. Таким образом, «Бока» превращается в «Чи», и мы, стало быть, живем теперь в городке под названием «Рот летучей мыши».

– Так что все-таки значит «Бока»?

Официант выразительно посмотрел на свою пустую ладонь.

Пока Римо прикидывал, сколько кинуть в эту загребущую лапу, мастер Синанджу выпалил:

– «Бока» – по-испански «рот».

– Так вы что, переименовали городишко из «Рот летучей мыши» в «Рот летучей мыши»?

– Нет. Мы переименовали «Рот летучей мыши» в «Летучей мыши рот». Для нашего народа весьма существенная разница.

– Пока мы нашли эту вашу дыру, у нас в «бока» ох как пересохло, – заявил Римо, когда они с Чиуном двинулись к выходу.

– Вот, вот, и солдадос говорят то же самое, – с неодобрением в голосе произнес официант, тщательно пряча деньги в карман.

Глава Z8

– Эта пальма называется «не тронь меня», – сказала Ассумпта, выламывая длинную и кривую, похожую на иголку колючку из коры дерева с весьма щетинистым стволом. – Просто если неосторожно дотронуться до ствола, можно здорово порезаться. Зато из коры пальмы получаются отличные бинты, с помощью которых излечиваются самые разные колотые и резаные раны.

Огнетушитель наблюдал за тем, как девушка стаскивала со ствола кору. Полосы и в самом деле походили на бинты.

Луна светила вовсю, и в ее серебристом свете черные волосы Ассумпты волшебно переливались и искрились. Тело мексиканки гибкостью не уступало бамбуку, она к тому же источала тонкий аромат кокоса.

Ловкими, уверенными движениями девушка забинтовала рану на левом бицепсе Огнетушителя и закрепила концы с помощью все той же «не тронь меня».

– Делать такие повязки меня научил отец моего отца. Он был знахарем или врачом, как у вас говорят. Но больных исцелял только листьями или отварами из корешков или побегов всевозможных растений.

Огнетушитель поблагодарил Ассумпту, решив, что информация о целительных свойствах пальмовой коры может пригодиться ему в будущем.

Они двинулись дальше. Девушка охотно рассказывала Огнетушителю о свойствах деревьев и кустарников джунглей Лакандона, где вперемешку росли субтропические растения, дубы и даже сосны.

– Вот это дерево с красноватой корой известно как дерево туриста, поскольку кора с него сходит лоскутами, как кожа обгоревшего на солнце гринго, – объясняла она. – А вот – сейба, а там – мансанилла.

– Если уж речь зашла о туристах, – перебил ее Огнетушитель, – позволь мне на минуту отлучиться.

Затаившись в кустиках, Блейз Фьюри долго пытался найти ответ на очень важный вопрос: как отразятся на его имидже эти более чем регулярные отлучки, вызванные сильнейшими спазмами в желудке? Ответ, само собой, напрашивался самый неутешительный.

Впрочем, вернувшись на партизанскую тропу, он застал Ассумпту за любопытнейшим занятием: расщепив ветку какого-то ползучего растения, она пила из него, словно из резинового шланга. Напившись, она снова возглавила их маленький отряд.

Оба в основном молчали. Но кое-что Огнетушитель о своей спутнице узнал.

Католичка по рождению и вероисповеданию, Ассумпта Каакс воспитывалась в деревушке под названием Эскуинтла, что в переводе означало «место для собак».

– Название очень подходящее для местечка, сеньор Фьюри. Кто еще на свете живет так, как майя? Одни только собаки, сеньор. Одни собаки.

Ей едва исполнилось тринадцать, когда в деревне впервые объявился подкоманданте Верапас. Он привез с собой всякие лекарства и говорил много умных слов. Верапас политизировал всю деревню, ну и, разумеется, Ассумпту тоже. Теперь, в пору совершеннолетия, перед ней открылись возможности выбора, правда, весьма ограниченные. Перво-наперво она могла выйти замуж за деревенского юношу, которого не то что не любила, а прямо-таки ненавидела всеми фибрами души. И второе – присоединиться к хуаресистас.

– Не то чтобы я всю жизнь об этом мечтала, сеньор, – торопливо добавила она. – Да, я убежала из деревни с целью присоединиться к хуаресистас, но, честно говоря, прежде всего бежала от бедности. Я хочу начать новую жизнь. Теперь я – лейтенант Балам, что значит «ягуар», и верная последовательница бога Кукулькана.

– Кого-кого?

– Так некоторые майя называют подкоманданте Верапаса. Кукулькан был нашим богом много лет тому назад. Он принес нашему народу зерна кукурузы, письменность и другие знания, которые в то время возвысили майя над прочими племенами.

– Так ты пытаешься убедить меня, что Верапас – бог?!

– Во всяком случае, многие в это верят.

– А во что веришь ты?

Девушка замолчала. И в течение целой минуты слышались только кваканье древесных жаб да шорох листьев.

– Мое сердце рвется на части, – наконец произнесла она. – Знание, которое он принес в нашу глушь, позволило мне отвратить свой взор от ложных святых, навязанных нам священниками эксплуататорского класса. Впрочем, то же знание помогло мне отринуть и демонов древних майя. Но как бы то ни было, Верапас похож на бога, подобен доброму богу Кукулькану. Ведь подкоманданте поднял самосознание майя, открыл нам глаза, научил очень многому. Теперь он ведет нас к счастливому будущему.