Об ораторе - [29]
(262) С такими твоими наставлениями, побуждающими молодых людей к рвению и труду, я совершенно согласен; а все остальное, дорогой мой Красс, что ты набрал из самых разнообразных занятий и наук и изучил самым основательным образом, все–таки не имеет никакого отношения к прямому делу и обязанности оратора.
Заключение (262–265)
На этом Антоний закончил свое рассуждение. Было видно, что Сульпиций и Котта никак не могут решить, кто из обоих собеседников стоит ближе к истине. Тогда Красс сказал:
(263) — Ты, Антоний, изображаешь нам оратора прямо каким–то ремесленником! Я даже подозреваю, что про себя ты держишься совсем другого мнения, а сейчас просто воспользовался своим удивительным уменьем опровергать противника, в чем тебя никто никогда не превосходил. Умение это — бесспорное достояние оратора, но теперь–то оно уже перешло и к философам и главным образом к тем[178], у которых в обычае по любому предложенному предмету обстоятельнейшим образом говорить и за, и против. (264) Но ведь я полагал, что мне, особенно перед нашими слушателями, следует не только представить, каков может быть завсегдатай судейских скамеек, не пригодный ни на что, кроме необходимой помощи в судебных делах; нет, я имел в виду нечто большее, когда утверждал, что оратор, особенно в нашем государстве, должен владеть всеми возможными средствами без малейшего исключения. Ты же ограничиваешь все дело оратора какими–то узкими загородками; ну что ж, тем легче тебе будет разъяснить нам цели и правила его искусства.
Однако отложим такой разговор на завтра; а на сегодня хватит и того, что сказано. (265) Сейчас и Сцевола перед тем, как отправиться в тускуланскую усадьбу, немного отдохнет, пока не спадет жара; да и нам в такую пору это будет полезно для здоровья.
Все с этим согласились. Сцевола же сказал:
—Право, мне жаль, что я уже договорился с Лелием[179] навестить его сегодня в тускуланской усадьбе: я так охотно послушал бы Антония!
И затем, вставая, он произнес с усмешкой:
—Он ведь не столько досадил мне своим разносом нашего гражданского права, сколько доставил удовольствия своим признанием в том, что он его не знает!
КНИГА II
Во всех научных изданиях сочинений Цицерона для облегчения ссылок принята двойная система сквозной рубрикации текста: по главам и по параграфам. В нашем издании номера глав отмечены полужирными числами внутри текста, номера параграфов — светлыми числами на полях. [В электронной публикации номера параграфов обозначены числами в круглых скобках внутри текста. — Прим. О. Любимовой.] В ссылках на трактат «Об ораторе» дается римская цифра, обозначающая книгу, и номер параграфа; в ссылках на «Брута» — буква Б и номер параграфа; в ссылках на «Оратора» — буква О и номер параграфа. Подзаголовки, напечатанные полужирным шрифтом в начале абзацев, Цицерону не принадлежат и введены в наше издание только для облегчения ориентировки читателя в сложном цицероновском тексте.
В нижеследующих комментариях числа в начале каждого примечания указывают номер параграфа, к которому относится примечание.
Вступление (1–11)
В детстве нашем, брат Квинт, если помнишь, было сильно укоренено мнение, будто Луций Красс не пошел в науке дальше обычного отроческого начального образования, а Марк Антоний и вовсе был невеждой и неучем, а многие, хотя и подозревали, что дело было не так, все же охотно и во всеуслышанье повторяли подобные слухи об этих ораторах, чтобы легче отпугнуть нас от науки, которой мы так страстно хотели выучиться. Ведь если люди без образования достигали такого высочайшего разумения и такого сверхъестественного красноречия, то напрасным оказывается весь наш труд и нелепою кажется та забота, с которой относился к нашему образованию достойный и разумнейший человек — наш отец. (2) Мы тогда обыкновенно пытались опровергнуть эти наговоры, ссылаясь, как дети[180], на домашних свидетелей: отца, родственника нашего Гая Акулеона и дядю Луция Цицерона, потому что и отец, и Акулеон (за которым была наша тетка[181]), пользовавшийся исключительным уважением Красса, и дядя, который вместе с Антонием ездил и в Киликию и из Киликии, часто подробно рассказывали нам о занятиях и об учености Красса. А когда мы вместе с нашими двоюродными братьями, сыновьями Акулеона[182], обучались тому же, что и Красс, и у тех же наставников[183], какие были вхожи к Крассу, тогда, бывая у него на дому, мы и сами, хоть и были малы, часто видели и убеждались, что по–гречески Красс говорил так, будто и не знал никакого другого языка, а наставникам нашим он задавал и сам обсуждал в любой беседе такие вопросы, словно не было для него ничего неведомого и чуждого. (3) А об Антонии мы еще от просвещеннейшего нашего дяди часто слышали, с какою страстью этот оратор то в Афинах, то на Родосе[184] предавался беседам с ученейшими людьми; да и сам я в юности, насколько мне позволяла молодость и скромность, о многом часто его расспрашивал. Впрочем, конечно, все это для тебя не новость, потому что ты и раньше слышал от меня, что во многих и разнообразных этих разговорах — по крайней мере о тех науках, о которых я мог как–нибудь судить, — Антоний вовсе не казался ни невеждой, ни неучем.
Дилогия «О старости» и «О дружбе» и три книги «Об обязанностях» Цицерона – развернутая программа создания мудрого государства, сопоставимая с «Государством» Платона. Цицерон всегда был реалистичен в своих рассуждениях, при этом приводил множество примеров, трогающих душу каждого римлянина. Умение переходить от философских обобщений к историческим урокам, доброжелательный тон, остроумие и драматизм, опыт решения конфликтов и анализ сложных ситуаций делают наследие Цицерона востребованным и в наши дни.
«Тускуланские беседы» – философский труд древнеримского оратора и философа Марка Туллия Цицерона об этике. Трактат посвящен Марку Бруту и включает пять книг, написанных в форме воображаемых диалогов между учителем и учеником. Благодаря ораторскому дару выходец из простой семьи Марк Туллий Цицерон стал знаменитым философом, политическим деятелем и играл ключевую роль в политической жизни Рима. После себя он оставил большое литературное наследие. «Тускуланские беседы» считаются одним «из самых прекрасных и влиятельных» произведений.
В этот сборник вошло большинство из чисто философских (без примеси политики) трактатов Цицерона, тексты которых, по счастью для нас, сохранились целиком или с совсем небольшими пропусками. Написанные в традиционной для Античности форме диалогов или собраний писем (условным «адресатом» которых в данном случае является сын Цицерона Марк), они в полной мере выражают несгибаемые, почти пуританские морально-этические принципы автора — первого в плеяде великих гениев римской стоической традиции, продолжившей и во многом изменившей стоицизм греческий.
Марк Туллий Цицерон – блестящий оратор и политик, современник Гая Юлия Цезаря, заставший крах республиканских институтов Рима. Философия и риторика в его понимании были неразрывно связаны – философия объясняла, почему гражданин должен быть добродетельным, а риторика показывала, что даже один гражданин может стать убедительным для всех сограждан. В новую книгу серии «Популярная философия с иллюстрациями» вошли отрывки из риторических трудов Цицерона, показывающие, какими качествами должен обладать оратор, а также фрагменты из политических сочинений, в которых раскрывается природа государства и законов.
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .
«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.
Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.
Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.
Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.