Об опыте расследования умышленных убийств и изнасилований - [29]

Круглов рассказал, что 27 августа 1961 года, в воскресенье, он был направлен в Волгодонск в распоряжение Зайченко. Когда приехал, к нему в машину сели четверо мужчин, которые назвались знакомыми Зайченко. Мужчина по имени Яков сел в кабину, а трое остальных сели в кузов, на скамью. Поехали в станицу Романовскую, где в магазине эти мужчины брали водку и выпивали. Когда проезжали западную окраину станицы, в машину попросилась какая-то молодая белокурая женщина, которую охотно взяли и посадили в кузов.

Сидевший в кабине Яков приказал Круглову вести машину в безлюдную местность вдоль левого берега Дона. Как только отъехали на большое расстояние от населенных пунктов, Круглову велели подвести машину по целине к стоявшей в степи скирде сена, а затем участники поездки, кроме Круглова, набросились на женщину и стали срывать с нее одежду в целях изнасилования.

Однако женщина оказала насильникам исключительно упорное сопротивление. Она дважды вырывалась и пыталась убежать, но ее каждый раз догоняли и приволакивали обратно к скирде. Когда же она стала кричать, один из насильников зажал ей рот рукой, но она сильно укусила ему палец. Тогда этот мужчина (его звали Сашкой) разорвал женщине губы. А потом он же подскочил к машине, схватил монтировку и, подбежав к женщине, стал сильно бить ее по голове, выкрикивая ругательства и выражения из воровского жаргона. Потом женщину добивали все остальные. Били ее по голове молотком, выкололи глаза, изрезали лицо ножовочной пилой.

Труп женщины был спрятан в небольшой лощине и сверху прикрыт сеном. Принадлежащие женщине вещи: сумку, жакет и деньги, — преступники взяли с собой. Потом они специально осмотрели местность, не обронили ли чего на земле, затоптали следы своих ног, подвели машину к берегу Дона и тщательно вымыли следы крови. А потом окружили его и спросили: «А сколько тебе лет?». Он ответил, что ему 22 года. И тогда преступники сказали: «Ну ладно, живи, но если ты кому-либо расскажешь, убьем».

Круглов подробно описал приметы всех четверых и назвал их по именам. Из показаний Зайченко мы теперь знали, кто ездил за тросами. Эти лица были предъявлены Круглову на опознание и он их всех уверенно опознал.

Ими оказались: Плохой Яков, в прошлом судимый 3 раза, в том числе на 25 лет лишения свободы за измену Родине; Рева Игорь — вор, судимый в прошлом 2 раза; Суханов Александр — вор, судимый в прошлом 4 раза, и Фирсов Иван — не судимый.

Все они самым решительным образом отрицали свою причастность к убийству и объясняли опознание ошибкой Круглова, «незаконными» методами ведения следствия и опознания, в частности.

Каждый из них выдвинул алиби, причем, алиби подтверждалось подлинными документами. Так, Суханов Александр заявил, что 27 августа 1961 г. весь день был на ловле рыбы в Цимлянском море, о чем свидетельствует запись в табеле выходов на работу его бригады; Плохой Яков показал, что был на работе на складе Райзаготконторы, требовал приобщить к делу учетные документы, свидетельствующие об этом, и требовал допросить заведующего складом Дацкова и других работников, в том числе сторожей.

Фирсов Иван утверждал, что в тот день был на работе, и также сослался на учетные документы, которые должны быть в цехе, где он работал.

Рева Игорь, ранее работавший сторожем вневедомственной охраны, уверял, что 27 августа 1961 года стоял на посту и никуда не уходил. Он требовал приобщить к делу его постовую книжку, книгу сдачи и приема объекта, журнал выдачи оружия и допросить многих работников охраны, в том числе бригадира Чернова. Кое-что из этого как будто подтверждалось.

Например, при осмотре документов, на которые ссылался Рева, оказалось, что в них действительно имеются отметки о том, что весь день 27 августа 1961 г. Рева стоял на посту и «бдительно нес службу», так буквально и было записано. Эти записи были сделаны бригадиром охраны Черновым, которого Рева требовал допросить.

Как выяснилось, Чернов к тому времени умер. Рева это знал, но требовал его допросить, делая вид, что не знает о его смерти.

Все обвиняемые упорно защищались. Они заявляли отводы следователю, отказывались выходить на допросы из камеры, объявляли голодовки и без конца писали многочисленные жалобы на следователя во все вышестоящие органы, как судебно-прокурорские, так и партийно-советские.

Однако в ходе следствия удалось опровергнуть одно за другим все «алиби», заявленные преступниками. Так, по документам было установлено, что бригада рыбаков, в которой работал Суханов, не сдавала рыбу 27 августа 1961 г., а вызванные на допрос рыбаки пояснили, что в связи с большим перевыполнением плана устроили себе в этот день отгул и на работу никто, в том числе и Суханов, не выходил. Когда же Суханов утром в понедельник пришел, у него оказался перебинтованным палец на руке.

После проведения очных ставок Суханов признался в убийстве и все рассказал.

Затем было опровергнуто алиби Плохого, Фирсова и Ревы.

Кстати, в отношении Ревы мы установили, что по договоренности с покойным бригадиром Черновым, которому Рева давал деньги и часто угощал выпивкой, за Реву постоянно стоял на посту сторож Кубанцев, получавший за это некоторую мзду, а Рева в это время совершал преступления.